Надо сказать, что прежняя моя одежда сильно испачкалась и порвалась, и вот однажды, проснувшись, кроме миски с лепешками я нашел возле себя эту рубашку.
В тот же день, когда мы прошли уже значительное расстояние, я заметил, что камень кончился, пропал куда-то и мох. Я был уже не в пещере, а в норе, где пахло свежей землей, а с потолка и из стен торчали древесные корни. Проход стал сужаться, потолок опустился, но все это было неважно, ибо впереди я увидел солнечный свет. Я бросился к нему, как бабочка, и через трещину в земле выбрался в самую обыкновенную яму под огромным валуном, где-то среди леса.
Белая Дева снова взяла меня за руку и повела через лес. Вскоре я увидел тропу, что спускалась с гор. Дева безмолвно указала мне направление и, только хотел я поблагодарить ее, исчезла без следа.
Было уже далеко за полдень, и я поспешил вниз по этой тропе. К закату я вышел на опушку, и с высокого холма увидел к югу замок. Радости моей не было границ, и пусть за спиной был уже немалый путь, но я побежал, не чуя под собой ног. Теперь я здесь, среди вас,— закончил Хорса.
— И это очень славно, — тепло улыбнулся старый Мабидан.— Но скажи мне, храбрый Хорса, правда ли Белая Дева столь хороша, как на портрете?
— Она краше во много раз и вовсе не так холодна и призрачна,— с грустью в голосе ответил Хорса. — Но,— добавил он, глядя на графиню, — даже ее прелести и добродетели блекнут, когда я вижу прекрасную Этайн.
О путешествии этом, совершенном королем Аквилонии Конаном I Киммерийцем, так и не было бы известно никому и никогда, если бы триста лет спустя в библиотеке замка Фрогхамок не обнаружили свиток, содержащий приведенное выше повествование. Манускрипт был написан старательным, четким и твердым почерком человека взрослого, научившегося грамоте в зрелом уже возрасте. Язык повествования ныне устарел, а потому и дается оно в пересказе. Финал же его краток и приводится здесь почти дословно.
«И поелику о славных деяниях короля нашего Конана I сказано и писано многоразличными мужами учеными, дворянами и служителями Митры Лучезарного премного, как в Аквилонии, так и в Немедии и иных государствах и странах, то ныне остается поведать лишь немного о тех, кто в те дни собрался по волеизъявлению или же по стечению обстоятельств в замке Фрогхамок и по мере сил своих и способностей принял участие в событиях сих, и о том, какова их судьба.
Коннахт Мабидан, наместник Темры, правил своим народом еще двадцать лет, по прошествии коих отошел от дел, передав оные и титул свой сыну Септимию. Сам же через пять лет почил по причине многих прожитых лет в благообразии и почете.
Септимий неоднократно ездил в Тарантию и принимал участие во многих походах и деяниях нашего короля. Сменив же отца на его посту, обзавелся семьей и продолжает ныне свое наместничество, храня славные традиции рода Мабиданов.
Кулан продолжил обучение волшебству и магии под наставничеством Озимандии и превзошел многие искусства и умения на сем поприще. Он ездил с педагогом своим в Пустошь, откуда и привез жену, а также в иные страны, собирая там по крупицам древние знания. Впоследствии возвратился в замок и проживает доселе здесь.
Сам Озимандия, невзирая на многие свои лета, провел несколько времени в поездках вместе с Куланом, часто бывал в столице, где снискал почет и уважение среди мудрецов и получил все ученые звания и степени, какие только могут сыскаться. Возвратившись в замок, он открыл клад рукописей в указанном драконом месте и ныне посвящает себя магической деятельности на благо Аквилонского королевства и изучению рукописей сих, в чем Кулан немало ему помогает. Здоровье у мага отменное, и десять лет назад Озимандия женился на благонравной девице Финндабайр, урожденной Матбрет, коей было тогда семнадцать лет отроду, и по случаю сему случился в замке великий пир и празднества.
Евсевий Цимисхий продолжил свои странствия по миру, в перерывах меж коими отдыхал и развлекался, участвуя в походах короля Конана. Ныне же Евсевий отбыл на Восток, вероятно в Кхитай.
К слову, о Кхитае. Почтенный господин Тэн И продолжил весьма успешно службу свою на должности шпиона, чем и заслужил великое доверие и премногие милости от царя Западного Кхитая Шу Сицяна. По указу короля нашего Конана господин Тэн И по смерти главного повара дворца занял сию ответственную должность, а также получил звание сотника гвардии его монаршего величества.
Бангор Лириган с женой прожили долгую и нудную жизнь и умерли в один день.