Служитель провел его через анфиладу высеченных в скале покоев. Иные были пусты, в иных хранились всевозможные запасы, иные вовсе были разгорожены, вероятно, в них жили. Наконец вступили они в небольшой, но и не маленький зал, где их ждал стол, составленный из простых, однако сытных блюд. Два безмолвных воина охраняли помещение.
— Прошу, садись,— пригласил Люция Служитель.
Тот не заставил себя ждать и, усевшись за стол, пришел в себя, только когда съел все до крошки. При этом он даже не помнил, что же именно ел.
— Ну вот, теперь, утолив голод и как следует, отдохнув, ты вполне можешь приступить к рассказу, — предложил Служитель, глядя на несколько смущенного своим поведением аквилонца. Зеленый камень у него на лбу ярко сверкнул.
— Родился я в Аквилонском королевстве, в Тарантии...— начал Люций и так постепенно, час за часом, сам увлекшись собственным рассказом, поведал Служителю многое о том, что знал сам. Получивший в юности довольно приличное образование, Люций был интересным собеседником, и наверняка Служитель узнал гораздо больше, чем рассчитывал узнать. Временами он задавал вопросы, желая уточнить новые незнакомые слова и имена. Закончился рассказ на том, как, очнувшись на ложе у ворот, Люций увидел Служителя.
— Спасибо тебе, Люций, за столь обстоятельную повесть. Сейчас я прикажу, чтобы принесли еще еды и вина, и поведаю, сколько мне позволено, про то, о чем ты осведомился.
...Еще где-то на самой заре хайборийской эры легендарный основатель Аквилонии — блаженный Эпимитриус отправил на полуночный восход несколько немногочисленных отрядов, набранных, однако, не из простых воинов, но из витязей — служителей Митры Лучезарного. Целью их было отыскать и возродить существовавшее, по преданию, в этих горах подземное святилище великого бога, в котором хранятся бесценные древние знания и совершаются чудеса для истово верующих. Охраняют святилище пещерные львы и свирепые грифоны с медными когтями, а богослужения осуществляет один отшельник, коему за подвиги во имя веры дарована долгая жизнь, что должна продлиться до прихода новых последователей веры в великого бога, основавших обширное царство во славу его.
Неизвестно, сколько из ушедших заплутало и померзло в горах, скольких перебили воинственные тогда местные горцы, сколькие, ничего не найдя, попали в суровую Киммерию, где и сгинули без следа, но три отряда вышли все же именно к нынешним окрестностям Фрогхамока и стали подниматься в горы здесь. Отбросив беспорядочную атаку плохо вооруженных горцев, очутились они в долине Чаши, где солдаты Люция отыскали грязное озерцо.
Оказалось, что с помощью нехитрых механических приспособлений, на которые в то время были способны и желтокожие карлики, вода легко выводится в поземные пустоты, а прибывает она вовсе не от дождей, а наливается из поземного озера. И действительно человечки с миндалевидными глазами раз в год жгут там великий костер в виде пирамиды и приносят жертву, для чего отлавливают в горах кого-нибудь из людей, предпочтительно молодую девушку. Воду же напускают для того, чтобы никто из чужаков не осквернил священного места своим присутствием. Но тогда вход в холмы был много проще, это с годами карлики завалили все большие пещеры, оставив лишь неприметные расщелины и потайные лазы. В то время в долину Чаши выходил огромный проход, в который без труда могла въехать колесница.
Испытать на себе коварство карликов и их умение вести подземный бой воинам Митры довелось быстро, но мощь и храбрость прежних рыцарей вряд ли уступала доблести нынешних, а зачастую превосходила ее. Их вел вперед, под горы, проводник Эпимитриуса — небольшое золотое изваяние солнечного быка. Чувствуя приближение благословенного места, бык обретал тепло и начинал слабо светиться.
— Если ты сумеешь пройти пять ступеней знания и посвящения, тебе дано будет узреть проводника Эпимитриуса. Мне это удалось! — Служитель с нескрываемым удовольствием и гордостью погладил бороду и продолжил рассказ.
Карлики были оттеснены, а посланцы Эпимитриуса прорвались точно в ту галерею, которой воспользовался Люций. Пещерных львов по дороге не встретилось, а вот ворота открылись не столь быстро, как для десятника. Хотели было отправлять посланников обратно наверх, чтобы доставить бревна для тарана, но сомневались, ибо разбивать врата было бы величайшим кощунством — золотой бык был теплым, как кожа молодой женщины, и сиял, чуть не переливаясь.