-Ох, опять пост мортем? Да что же вы все, с ума, что ли посходили? Послушайте, я подумывал о том, чтобы вообще вычеркнуть эту услугу из моего…
-Никакого пост мортем. Меня интересуют фотографии мертвых людей, точнее их лиц. Не надо оживлять лица, гримировать и наряжать в одежды. Никаких поз и постановок. Мне нужны фотографии их лиц, без прикрас и вашего вмешательства. – Незнакомец протер платком лоб. – Надеюсь, вы поняли, что мне необходимо?
-Зачем это вам? – только и смог спросить Дитрих. Два чудака за один день – это слишком много.
-Это к делу не относится. Ну так что? Вы беретесь за это дело?
Дитрих колебался. С одной стороны приличные деньги, с другой – мертвечина, которая каждый раз после очередного сеанса пост мортем не давала покоя во снах.
«Конец месяца, за аренду платить надо», - тут же ожил голос толи жадности, толи разума. Дитрих почесал бороду.
-А где я возьму… моделей?
-Это уже не моя забота. Дайте взятку врачам, убейте кого-нибудь. Меня это не касается. К следующей неделе я хочу видеть на этом столе десять фотографий разных лиц.
И не получив окончательного согласия от Дитриха незнакомец удалился из салона.
Дитрих поднял мешочек с деньгами, задумчиво покусал ус. Потом спрятал деньги в карман, подошел к витрине. Долго смотрел на рекламную табличку, что-то бурчал себе под нос. Отодвинул табличку, извлек из темного дальнего угла початую бутылку самогона и хорошенько отхлебнул.
-Пижоны!
Поменял табличку на двери с «Открыто» на «Закрыто» и пошел в свою каморку, не забыв прихватить с собой бутылку
Глава 2. Лица мертвецов
-Превосходно! Какой вид! Просто превосходно! – вздыхал заказчик, разглядывая фотографии.
Дитрих брезгливо скривился.
Заказ был выполнен. Это многого стоило, положить спустя неделю десять фотографий с лицами мертвецов. Долгие уговоры местного гробовщика, в результате которых последний чуть не спустил на него всех собак. Однако договориться всё же удалось – самогон и деньги оказались единственными вещами способными заткнуть бурный поток ругательств и угроз, льющийся из беззубого рта. Заказ был выполнен, но от этого не было легче.
-Я вас поздравляю! Вы отличный фотограф!
-Да, да, - рассеяно ответил Дитрих. Вчера видимо слегка перебрал - голова раскалывалась, а тело сотрясала дрожь. А может и не похмелье это вовсе? Из-за работы? Фотографировать мертвецов – это не для слабых духом. Дитрих не причислял себя к таковым, но с каждым новым клиентом, сквозь слезы просящим оставить память об усопшем он ощущал, что сил терпеть всё это уже нет. Какая пошлость, плотское безумие! Неделю назад вдова со своим застреленным мужем, потом этот тип. Сразу видно из богатеньких. Тонкие ухоженные усики, не ровня клочковатой бороде Дитриха, полированные ногти, трость, хотя хромоты нет, просто как элемент стиля.
Дитрих сплюнул под ноги.
Продать бы всё оборудование, отдать задаром, лишь бы побыстрее, чтоб не видеть набивший оскомину деревянный аппарат фотосъемки, эту тяжёлую треногу, после которой всякий раз болит спина. Вылить все химикаты, от которых чешется в носу и глаза режет в реку, банки разбить. Сжечь всё к чертовой бабушке!
-Вы славно потрудились. Это в знак благодарности, - клиент вынул четыре монеты и положил на блюдце.
-Золото? – недоверчиво спросил Дитрих.
-И в правду, золото, - подтвердил тот. – Хотите заработать ещё? – господин хитро улыбнулся.
«Ирод!», - стискивая зубы, подумал Дитрих.
– Сделайте столько же фотографий к третьему числу – получите в два раза больше, нежели за первый заказ.
Незнакомец выждал паузу. Утер ус.
-Согласны?
«Деньги сведут меня когда-нибудь в могилу», - вздохнул про себя Дитрих и тихо ответил:
-Согласен.
Иерихон – город, увидев который, уже больше никогда язык не повернется вновь назвать его городом. Грязные петляющие улочки, задыхающиеся в своей тесноте, кривые дома, все как один с каким-нибудь изъяном, словно сборище прокаженных; угрюмые прохожие, похожие на бродячих собак, и собаки, похожие на местные дороги - тощие и грязные. Деревня, удел, поселок. Всё что угодно, только не город.
Но власти решили иначе, коли есть почтовый дом, и рынок имеется, и больница с гробовщиком, а на главной улице – что за роскошь? – стоит неработающий фонтан, то быть сему месту городом и никак иначе. Это решение предрекло судьбу Иерихона.
Как и у любого другого города у этого тут же появились свои болезни, присущие только городам – нищие, воры и глухой подслеповатый мэр.
Иерихон – кладбище домов, куда приезжают только бывшие заключенные с разбитыми судьбами, им некуда больше податься, да священники, несущие свет туда, где всегда темно.