Куглин совершил немало ужасного, причинял вред множеству людей, но у него всегда имелся повод – во всяком случае, он так считал. Однако несчастные души, заточенные в трюме «Сокровищ Девы», его преследовали. Он не находил ни одной причины, которая позволяла бы так с ними поступить. Ни одной, с которой он мог бы согласиться. Убить кого-то за то, что он вел себя с тобой неправильно, или просто заставить страдать, если обида того стоила. Это имело смысл. Но такая машина смерти и ужаса? Нет, с таким он не собирался мириться. Как и его супруга корабля. Вот почему Куглин твердо решил сделать то, что от него зависело, чтобы все исправить.
Его люди думали так же: Варин, Порран, Ламба, Чил; и новый заместитель, Лоссик – он уже давно служил с Куглином и был последним, кто пришел с ним от Мулвана Каханни и криминальной организации в Бернсхъюме; Расса и Бер, две женщины, но он всегда думал о них как о мужчинах, ведь в морскую стражу женщины идут редко.
Куглин с гордостью оглядел своих людей и понял, что сильно изменился с тех пор, как впервые поднялся на борт черного корабля.
Теперь он никогда не попадется на трюк с дырявыми костями.
Шум. Он повернулся, вытащил костяной нож, который носил на бедре, приготовившись заставить замолчать навсегда всякого, кто попытается неожиданно на них напасть. Каждый. Мускул. Напряжен. Затем он расслабился, узнав Чифф, одну из детей палубы.
– Фарис говорит, что осталось не больше часа. А у меня ушла четверть, чтобы до вас добраться. Так что скажи, вы готовы?
– Хм-мм, – сказал Куглин, ведь Чифф выбрала не самый правильный тон, – мы готовы. Ты можешь остаться с нами и поучаствовать, если хочешь.
– Это вряд ли, морская стража, – заявила Чифф. – Я полагаю, у меня гораздо больше шансов в башне, чем выступить против всех здесь. – Она указала на солдат вокруг гигантской катапульты.
– Если вы хорошо сделаете свою работу, – вмешался Лоссик, – большинства из них здесь не будет.
– Ну, – сказала дитя палубы, сделав шаг к выходу, – будем надеяться, что каждый из нас справится со своей работой, да?
Теперь им оставалось только ждать, и время омывало их, как море омывает скалы, – хотя время в большой степени не заслуживает доверия и безжалостнее, чем море. Куглин смотрел, как его люди устраиваются возле него, ведь до настоящего момента оставалась возможность – если ты хочешь верить во что-то такое – говорить себе, что дело не дойдет до сражения, но теперь оно стало неизбежным, и этот момент наступит в самом ближайшем будущем, когда начнется ужасная красная пахота войны.
Они знали – каждый из них много раз проливал кровь, – что большинство серьезно рискует – их положение было тяжелым, и вероятность мощной вражеской контратаки велика. Если хранитель палубы и те, кто с ним в башне, добьются успеха, они смогут там забаррикадироваться, но, если Куглин и его люди успешно проведут свою операцию, у них не будет подобной возможности. Им придется спрятаться и надеяться, что Миас появится вовремя, чтобы их спасти от местных жителей. Куглин принял ситуацию и ждал, напряженный и прямой. Варин и Порран очистили участок земли и играли в кости. Ламба сидел, двумя руками сжимая рукоять курнова, направив острие в землю – мрачный взгляд устремлен в пустоту. Казалось, Чил спал. Расса и Бер тихо о чем-то беседовали, Лоссик что-то вырезал на кости.
Они ждали, время медленно утекало, оставляя пересохшие рты, пустые животы у женщин и мужчин, чьи умения и силы скоро подвергнутся серьезному испытанию. Женщины и мужчины, которые хорошо знали, что если они не окажутся более умелыми, сильными и удачливыми, то им предстоит скорая встреча со Старухой.
– Началось, – негромко сказал Лоссик.
Впрочем, в этом не было необходимости. На площадь примчалась женщина и закричала, что башня атакована. В ответ почти все женщины и мужчины схватились за оружие и побежали в сторону башни. Конечно, часть не сдвинулась с места – Старуха не так сильно любила команду «Дитя приливов». Морская стража со своим командиром продолжала оставаться в укрытии. Лоссик собрался сделать первый шаг, но Куглин схватил его за руку.
– Подождите, – сказал он. – Если хотя бы один из тех, кто бежит сейчас к башне, оглянется и увидит нас, они вернутся, и мы проиграем до того, как начнем. Так что будем ждать.