Лоссик кивнул. Между тем Куглин считал секунды, как делает супруга корабля, когда стоит на корме и сбрасывает камень на веревке, чтобы измерить скорость «Дитя приливов». Досчитав до тридцати двух, Куглин решил, что прошло достаточно времени, частично из-за того, что улицы в городе были весьма извилистыми и бежавшие к башне мужчины и женщины уже скрылись из вида. Ну а кроме того, дальше он считать не умел.
– Я не из тех, кто умеет произносить речи, – сказал он и пожалел, что не слушал более внимательно, когда говорила супруга корабля, – но давайте отомстим за Динила и «Дырявые кости».
На этот раз никто не стал кричать в ответ. Однако на лицах появились хищные улыбки – и Куглин понял: они услышали то, что им понравилось.
Они легко пересекли площадь и прошли через частокол, за которым раньше находилась толпа детей палубы и вооруженных гражданских. Они проделали это быстро, держа курновы у бедра, а маленькие щиты возле груди. И защитники катапульты, небольшая группа, лишь немного превосходившая числом отряд Куглина, попросту не могла поверить в то, что они увидели – вооруженных людей, бегущих в их сторону. Но они являлись морской стражей и быстро пришли в себя. Их командир прокричал короткий приказ, и они образовали не слишком надежную линию обороны, ощетинившись копьями. Но тут что-то вспыхнуло внутри у Куглина. Такова была его суть, поэтому он оказался здесь. Вот почему его ценила супруга корабля. Он знал, что таково его предназначение.
Куглин видел, как кричит командир морской стражи, когда они бежали вперед. Вся шеренга замахнулась и метнула копья.
– Щиты! – крикнул Куглин.
И щиты взметнулись вверх, отражая копья, которые бессильно вонзились в землю.
И они побежали дальше.
За исключением Куглина.
Он не побежал.
И он не знал причины.
Он не боялся.
Все, что угодно, только не страх.
Он никогда не знал, что такое страх.
Но он испытывал боль в животе, словно кто-то сильно его ударил и продолжал бить. Он смотрел, как его отряд врезался в шеренгу морской стражи, курновы поднимались и опускались. Видел, как враг вступил в схватку. А он оказался на коленях. Что совсем не входило в его планы. У него не было подобных намерений. Он собирался убить командира вражеской морской стражи. Он видел, как тот наносит удары своим курновом.
Почему он стоит на коленях?
Куглин посмотрел вниз. «О», – подумал он, потому что теперь боль стала иметь смысл, – копье у него в животе.
Он видел, как умер Лоссик. Его убил командир морской стражи. Видел, как его люди проигрывают и их начинают теснить назад. Но они продолжали сражаться, стараясь удерживать противника. Сбоку от схватки в костяной баррикаде, окружавшей баллисту, имелась дыра. А сквозь нее Куглин видел бочки со слюной старухи.
Копье у него в животе – в нем была проблема.
Он сжал руками древко и собрался его вытащить, но в последний момент увидел другое копье, лежавшее рядом, и жуткие зазубрины на лезвии. Нет никаких шансов от него избавиться. Поэтому он надавил на него, чтобы оно прошло насквозь. Боль была ужасной. Однако его крик заглушил шум схватки, и в конце концов копье вышло с другой стороны, а он оказался на земле. С него градом катился пот.
Дыра звала Куглина к себе.
Но ноги отказывались слушаться.
Однако у него всегда были сильные руки. И он пополз вперед. Женщины и мужчины умирали. Вперед. Он ощутил вкус крови во рту. Вперед. Обжигающий запах слюны старухи наполнил ноздри. Вперед, только вперед. Он полз через жидкую грязь и слюну старухи, вытекшую из бочек. Тени вокруг сгущались. Вот. Он уже на месте. Куглин перекатился. Приподнялся так, что оказался среди бочек. Одной рукой вытащил кремень и кресало. У входа в хижину появился мужчина. Куглин держал в руках кремень и кресало. Мужчина поднял руку, приготовившись бросить копье.
– Стой, – сказал Куглин.
Мужчина остановился.
– Ты их командир, – сказал незнакомец.
Куглин кивнул.
– Мои люди, – сказал Куглин, чувствуя, как во рту собирается кровь. – Они все мертвы?
Мужчина кивнул в ответ.
– Но они убили всех моих людей. Они хорошо сражались.
– Моя морская стража хороша, – сказал Куглин.
– Как и моя. – Офицер слегка присел, готовясь к броску. – Ты думаешь, что успеешь высечь искру до того, как я тебя убью? – В вопросе не было угрозы, лишь любопытство.
– В любом случае, – ответил Куглин, – я выпью за тебя у костяного костра Старухи.
– А я за тебя, – ответил командир морской стражи.
Куглин коротко отсалютовал ему и провел кремнем по кресалу, его противник метнул копье. Куглин почувствовал, как острие входит в грудь, но многочисленные искры изменили цвет в воздухе, наполненном парами слюны старухи, и он успел подумать, что вспыхнувшее пламя оказалось невероятно красивым.