– Поднимайтесь сюда, ленивые отродья! На главную палубу. Мне нужны ваши курновы на земле, а не сожженные тела в море.
Из дыма появились двое детей палубы, за ними следовал Колт. На корме Анзир и остальная часть команды бежали к флюк-лодке, а привязанные трупы уже начали гореть, разинув рты в безмолвном крике.
Раздался оглушительный хлопок, как если бы прямо перед ними вынырнул кейшан – на носу корабля что-то взорвалось, горячая волна воздуха опрокинула Джорона и всех остальных на палубу, накрыв теплым одеялом. Когда он открыл глаза, то увидел полосу огня, вся передняя мачта была объята пламенем – ярким, точно Глаз Скирит, – его отсветы превращали женщин и мужчин в диковинных зверей, чьи тени стали быстрыми и дергающимися. Трупы начали свой последний танец. Теперь, когда огонь пылал так ярко, Джорон смог лучше разглядеть берег Безопасной гавани, все три корабля. Уже стало очевидно, что «Сокровища девы» врежется в пирс между двухреберными и четырехреберным костяными кораблями. Однако их команды не выказывали паники, женщины и мужчины рубили топорами швартовочные канаты. Затем Колт закричал:
– Держитесь, глупцы!
Больше Джорон ничего не видел.
Путешествие «Сокровищ девы» завершилось оглушительным ударом, который снова отбросил всех, кто сумел подняться на ноги после взрыва, на палубу. Воздух наполнился ревом и треском ломавшихся костей. И Джорону показалось, что он слышит торжествующий смех мертвецов. Объятая пламенем передняя мачта упала на четырехреберный костяной корабль, распространяя пламя по палубе, и, волею судьбы, вследствие удара, пылающий бочонок со слюной старухи взлетел в воздух и ударил в борт двухреберника. Огонь побежал по кораблю, вгрызаясь в покрытые шипами костяные борта.
– Прочь! – прокричал Колт. – Уходим с корабля, он сейчас начнет погружаться в воду!
Колт оказался прав – раздался оглушительный стон корпуса, нос корабля дернулся, палуба наклонилась, и один из команды «Дитя приливов», Тоссик, покатился по палубе, взывая о помощи, но почти сразу скрылся в пылающей воде. Джорон посмотрел ему вслед.
– Он уже у Старухи! – крикнул Колт, рев огня попытался заглушить его голос, точно нетерпеливый ветер. – К лодке! – Он побежал вперед, подталкивая перед собой Джорона.
Палуба раскачивалась у них под ногами. Воздух наполнился криками.
Затем Джорон оказался во флюк-лодке, где царила благословенная прохлада – борт «Сокровищ девы» защищал их от большей части жара. Он старался не думать об ужасе и страхе, которым сейчас были объяты люди на горящих кораблях. Затем, охваченный паникой, поискал глазами Фарис, оказалось, что она в лодке, с ветрогоном и скрючившимся рядом лишенным ветра.
– Да заберет вас всех Старуха! – продолжал кричать Колт. – Беритесь за весла, мы обогнем «Сокровища девы» и поплывем к берегу.
– Супруг корабля, – послышался женский голос с носа флюк-лодки, – на другой стороне гавани они не станут нас искать.
– Но так мы с большой вероятностью наткнемся на второй двухреберный корабль, глупая женщина. Я не видел, чтобы он загорелся. А теперь гребите! Гребите изо всех сил, спасайте свои жизни!
Джорон схватил весло и принялся грести, и теперь пот на его коже не был клейкой жидкостью, проступившей от жары и страха, а чистым потом физической работы.
Он чувствовал, как раскачивается флюк-лодка, когда кто-то перемещался по ней, и полностью сосредоточился на своем весле, а не на криках, вони слюны старухи или богатых запахах горящей плоти, из-за которого его отчаянно тошнило и появлялись мысли о жареном мясе. Когда Колт заговорил ему в ухо, Джорон невероятно удивился.
– С этого момента, мальчик Миас, ты принимаешь команду.
– Я? – пробормотал он, едва не сбившись с ритма. – Почему?
– Слушай мой голос, мальчик, – продолжал Колт. Джорон ждал, когда он закончит фразу, и только потом сообразил, что он имеет в виду.
Конечно, Колт родился на Суровых островах, по другую сторону Хребта Скирит. Джорон достаточно долго прослужил под началом Миас, и теперь то, что прежде казалось немыслимым – совместные действия с потомственным врагом Ста островов, – принимал без колебаний.
– Конечно, – сказал он и начал вставать.
– Они атакуют нас в ту минуту, когда я заговорю, – продолжал Колт.
– Я думал, вам нравятся сражения, – сказал Джорон, и улыбка исчезла с лица Колта.