И они побежали, каждый держал наготове курнов и маленький круглый щит. Джунгли вокруг наполнял шум, но его издавали не животные. В мертвом сезоне птицы прятались в гнездах, у них начиналась зимняя спячка, другие улетали в горы и спали там, и было трудно не думать, что они пытались сбежать от вони и гниения. За спинами у них полыхало пламя, зажженное Брекир, а дальше горели корабли – казалось, огонь наполнял тех, кто их преследовал. В умиравшем лесу звучали крики, стоны, топот ног и проклятья тех, кто скользил и падал на гнилой листве.
И весь этот хаос творился в темноте. Джорон видел лишь смутные тени. Джион – или женщина? Вариск – или мужчина? Меч – или ветка? Кто? Что?
Продолжай движение.
Вместе с ним бежали Фарис, Анзир и два ветрогона, хотя ветрогон с «Дитя приливов» не говорил с ним, во всяком случае, сейчас, когда ему пришлось поваляться на гниющей лесной земле, чтобы скрыть разные цвета своих одеяний, белые участки которого сияли в ночи, как маяки. Лишенный ветра, всегда готовый угодить, сразу сделал то, о чем попросил Джорон, и охотно извалялся в грязи – но это лишь усилило упрямство ветрогона.
– Не хотеть! Не нравится! Не слуга! – верещал он изо всех сил, и только после того, когда на его крики прилетел арбалетный болт, все сделал – скорее чтобы избежать болта, чем выполняя приказ.
А затем началась схватка, жестокий бой их десятки с превосходившими силами врага.
– На это нет времени! – крикнул Колт. – Отрывайтесь! Отрывайтесь.
И они помчались в ночь, уходя в сторону, и очень скоро уже не имело значения, извалялся ветрогон в грязи или нет. Теперь уже все были покрыты грязью с головы до ног.
Они следовали за ветрогоном. Джорон считал, что тот знает дорогу лучше, чем они все, и каким-то образом чувствует зов, как он сам ощущал тепло в груди, но даже эта вера не делала их бегство через разлагавшийся лес менее бесцельным и паническим.
Один раз они остановились на поляне. В центре стоял огромный джион, возвышавшийся над всеми – и в тот момент, когда они под него вошли, что-то лопнуло, ствол треснул, и гигантское растение обрушилось на землю каскадом коричневой жидкости. Им пришлось обогнуть его после того, как джион рухнул на лес, наполнив воздух удушающими коричневыми каплями, которые покрывали пленкой язык и залепляли рот. Они мчались дальше, но их ноги двигались уже не так быстро. Грудь наполняли ядовитые испарения. Бежавший впереди ветрогон закричал:
– Иди! Иди, Джорон Твайнер! Теперь близко. Близко.
И они бежали дальше. Вверх. Всегда вверх. Пробирались через растворявшуюся липкую растительность, доходившую до колен.
Сражение. Внезапное, без всякого предупреждения. Крик ветрогона, и они оказались среди незнакомых женщин и мужчин. Они наносили удары, но продолжали бежать. Не вступали в поединки. Враг был так же ошеломлен появлением Джорона и его отряда, как и сам Джорон. Дальше и вверх, неизменно вверх. Джорон не забывал, что против них не только враг и лес, но и само время. Брекир будет ждать столько, сколько возможно, но не станет рисковать ради него своими лодками. Возможно, она задержится немного дольше из-за ветрогона, но все равно уйдет при малейших признаках опасности. Она всегда была осторожной – именно по этой причине Миас и послала ее сюда.
Снова схватка. Кто-то кричит. Кто-то умирает. Его человек? Нет. Только враги. Все его люди с ним. Проклятье Старухи, как устали ноги. От бесконечного скольжения мышцы отчаянно болели.
По сланцу ему никогда не приходилось бегать так много.
Наконец они оказались на месте, выбрались из гниющего леса на спокойную поляну, полную клеток, в которых сидели ветрогоны. Только два охранника, остальные ушли в разрушавшийся город. Было что-то удивительно уродливое в этой импровизированной тюрьме. Клетки представляли собой большие ящики из обработанного вариска, прутья – плетеные веревки, пропитанные маслом и ставшие черными и твердыми, как скелет Скирит. Каждая клетка высотой с трех женщин, с крыши свисали жуткие крюки. Дальше шли прутья из вариска, пересекавшие вертикальные стойки, во все стороны торчали острые шипы, не позволявшие ветрогонам по ним подняться, – Джорон знал, что ветрогоны отличные верхолазы.
Внутри временной тюрьмы находилось около пятидесяти ветрогонов, жавшихся друг к другу в центре, а вокруг вышагивала стража – около двадцати лишенных ветра. Теперь Джорон понял, почему его ветрогон так сильно их ненавидел. Внутри клеток лишенные ветра тоже исполняли роль стражи; на глазах у Джорона один из них преследовал ветрогона с громкими воплями и угрозами, пока не загнал его в центральную часть клетки, где стояли два стража-человека.