Она перекатила голову с одной стороны подушки на другую.
– Не надо, – сказала она, – не надо… – Пот выступил на темной коже лба, рука упала с одеяла.
Он взял ее руку и задержал в своей.
– Я здесь, – сказал он. – Меня зовут Джорон.
– Не надо, – повторила она и повернула к нему лицо, хотя ее взгляд был устремлен в другое место. – Не надо.
Их прервала Жрица, гораздо моложе тех, что привезли его сюда. Она принесла кувшин и две чашки, улыбнулась Джорону, и, хотя Жрица была молодая, Джорон не увидел шрамов от рождения, она все еще сохраняла привлекательность.
– Хранитель палубы, – сказала она, – я рада, что у тебя хватило сил, чтобы переодеться, к сожалению, у нас не хватает людей. – Он поклонился, чтобы она не могла увидеть его глаз и понять, что он лжет.
– Это было нелегко, но, боюсь, моя соседка мучается еще больше, – сказал он. – Мне кажется, она отчего-то мучается.
Жрица кивнула.
– Ей ампутировали ногу. Это тяжелая операция, к тому же раны загноилась. Но не беспокойся, она не потревожит твой отдых. Я принесла лекарство. – Жрица показала ему кувшин. Потом налила одну порцию. – Тебе лучше лечь в постель, хранитель палубы, – сказала она. – Сначала я позабочусь об Ашанд, потом налью лекарство тебе.
Он лег, а Жрица приподняла голову Ашанд. Женщина продолжала повторять:
– Не надо… не надо… – Но Жрица мягко ее успокоила, сумела залить лекарство в рот, благословляя именем Матери, потом аккуратно вытерла ей губы.
– А теперь, – сказала она, – твоя очередь, Джорон Твайнер. – Жрица налила лекарство в другую чашку и протянула ему.
Джорон вспомнил предупреждение Гаррийи – здесь ему не следовало принимать лекарства.
– Пожалуйста, – сказал он, – поставьте у моей постели, я выпью перед сном.
Она покачала головой.
– О нет, Мать-Старуха будет недовольна, если ты так поступишь. Ты должен выпить лекарство при мне, хранитель палубы. – Она улыбнулась и протянула ему чашку. – Пожалуйста, не заставляй меня звать морскую стражу. Это неприятно, когда наши больные начинают упрямиться. – Она снова улыбнулась. И теперь Джорон увидел ее в другом свете, красота и нежность были направлены на то, чтобы он последовал ее совету.
Джорон понял, что у него не остается выбора, во всяком случае, сейчас, если он хочет их убедить в своем серьезном положении. К тому же что может с ним сделать одна доза лекарства? Если он должен его выпить, чтобы Жрицы Старухи оставили его в покое, значит, должен. Как-нибудь ночью он сумеет найти способ сбежать отсюда и встретиться с Мевансом, Фарис, Анзир и Хастир. Он взял чашку и одним глотком ее осушил – оно оказалось куда более приятным, чем зелье, которым его поила Гаррийя.
– Хорошая работа, хранитель палубы, – сказала Жрица Старухи и провела гладкой ладонью по его лбу. – Хорошая работа.
19
Спящий
– Хранитель палубы? Хранитель палубы?
Лицо. Кожа, как лед в ведре с водой, морщится при каждом слове, вовсе не как настоящая кожа. Чье лицо?
– Хранитель палубы?
Из глубин моря. Из холода к теплу. Выше и выше. Чье это лицо?
– Хранитель палубы?
– Дай ему оплеуху.
– Анзир! Я не могу, он хранитель палубы.
– Тогда это сделаю я.
Голоса. Эхо в туннеле, отражающееся от стен, звуки менялись и переплетались, пока не появилась песня. Он услышал мелодичную песню ветрошпиля. В сознании стали формироваться слова. Лицо оставалось в поле зрения, и Джорон его узнал.
– Фарис?
– Да, хранитель палубы. Мы думали, ты умер, когда не пришел к месту встречи.
– Умер? – Что-то изменилось в комнате. Что произошло? – Сколько сейчас времени?
– Глаз Скирит только что взошел, а те, кто ему поклоняются, отправляются к Жрицам Старухи.
Джорон заставил себя сесть. Ему это далось нелегко. Мир начал вращаться, и ему казалось, будто он двигается сквозь песок. Фарис стояла перед ним. Меванс и Анзир сидели на кровати у нее за спиной.
– Я проспал всю ночь? – Он ощутил острый укол боли в спине.
– Да, так и было, хранитель палубы, – ответил Меванс. Он не мог сидеть спокойно и все время ерзал на месте. – Вчера мы отвели ветрогона к ветрошпилю. А если бы знали, что ты спишь, зашли бы в таверну и поели тушеного мяса, но мы тебя ждали.
– Я сожалею, я не собирался… – Он вспомнил Жрицу Старухи и лекарство, которое она ему дала. А потом кое-что еще, и это был не сон. – Я думаю, мне дали снотворное и… – Кровать. Пустая кровать.
Прежде чем он успел сформулировать еще одну мысль, вошла молодая Жрица.
– Это хорошо, что к тебе пришли посетители, хранитель палубы, – сказала она, – но они не должны тебя утомлять. Они не могут оставаться долго.