Джорон попытался сесть, спину обожгла боль. Меванс наклонился и осторожно уложил его обратно в постель.
– Твоя рана снова открылась, – прошептал он. – Я ее перевязал, но Жрица-Старухи была недовольна. – Он поднял чашку. – А теперь выпей настойку Гаррийи. – Меванс помог Джорону проглотить лекарство, и тот отметил, что вкус у него такой же отвратительный. Когда он осушил чашу, Меванс вытащил из куртки бутылку, наполненную молочной жидкостью. – Если ты считаешь, что ее зелье имеет неприятный вкус, хранитель палубы, она заверила меня, что это еще хуже. Но она считает, что оно должно защитить тебя от действия дряни, которую они тебе дают. Она думает, что они поят тебя юккой.
– Значит, они дают мне яд, – прошептал Джорон.
Меванс кивнул.
– Так и есть, – с усмешкой сказал он и поднес чашку ко рту Джорона. Жидкость была резкой и обожгла язык и горло, когда он с трудом ее проглотил. Все в нем протестовало против следующих глотков, но Меванс не собирался его слушать, а он был заметно сильнее ослабевшего хранителя палубы. Меванс заставил его выпить все содержимое чашки, уложил обратно в постель и зажал одной рукой рот, а другой – нос. – Извини, хранитель палубы. Пусть меня потом за это отхлещут веревкой, но мы не можем тебя потерять. Гаррийя сказала, что она осмеливается дать тебе только одну порцию, чтобы ты нашел способ выбраться отсюда ночью. Мы будем тебя ждать.
Джорон сглотнул. У него возникло ощущение, что в горле шевелятся тлеющие угли, а в желудке немилосердно жжет. Меванс увидел, что Джорон все проглотил, и убрал руку.
Джорон выдохнул. Затем прогнал гнев, более горький, чем любое лекарство.
– Где вы будете, Меванс? – спросил Джорон.
– Мы станем наблюдать, хранитель палубы. Тебе нужно только выйти, мы тебя найдем.
20
Что найдено внутри
На корабле никаких любовников не потерпит она.
«У моего избранника есть вся любовь, что мне нужна».
Мечтает он каждую ночь о ее возвращении.
Она вернулась домой, а остров сожжен.
Она взлетела высоко и опустилась низко.
Греби, команда, греби.
От севера до юга она летала на бурях.
Греби, команда, греби.
От востока она летала до запада.
Греби, команда, греби.
И всегда думала о доме, хей!
Она всегда думала о доме.
Джорон выпил ночную порцию лекарства. Жрица Старухи не сводила с него сурового взгляда, но на сей раз тяжелый сон не пришел. Вместо этого настойка Гаррийи и Жрицы Старухи смешались у него в желудке, образовав плотный шар, камень, вызывавший тошноту и раздражение, которые сжали его внутренности, словно он испытывал жуткий голод.
Однако он не заснул.
Джорон сидел в темноте, не обращая внимания на бурление в желудке, прислушиваясь к ночным звукам вокруг. Выглянув в маленькое окошко, он увидел, что Слепой Глаз Скирит уже почти достиг наивысшей точки. Потом услышал шаги, где-то открылась дверь – там, где дверей быть не должно. И наступила тишина. Он ждал, наблюдая за едва различимыми тенями Слепого Глаза, ползущими по простыням пустой кровати напротив. Наконец, когда он почувствовал, что наступила глубокая тишина и больше никто не ходил по коридору, Джорон встал, быстро оделся, схватил сапоги и слегка приоткрыл дверь.
Темные коридоры: никого вокруг.
Он выскользнул наружу, стараясь двигаться бесшумно. Джорон привык перемещаться по палубе, полной спящих женщин и мужчин, и сейчас по устойчивому полу делал это без труда. Он остановился перед входом в центральное помещение, вглядываясь в сумрак, давая возможность глазам привыкнуть и не пытаясь кого-то увидеть – он искал движение. В темноте заметить его легче, чем изменение света и тени и возможные угрозы.
Ничего.
Джорон двинулся вперед, преодолевая пространства, а затем – затем – уловил краем глаза движение. Он осторожно повернулся. И обнаружил Гесте, дремавшую на одной из кроватей. Ее глаза открылись, некоторое время хранитель палубы смотрела на него, потом улыбнулась, потянулась к трубке и махнула рукой, предлагая идти дальше. Он подождал, пока сердце немного успокоится, и пошел дальше по коридору, к входным дверям. Джорон обнаружил, что они открыты – естественно, кто попытается отсюда выйти?
Улицы Бернсхъюма оставались практически пустыми – во всяком случае, в это время и в этом месте. Он увидел свет в нижней части города, услышал пение и крики, голоса далеко разносились в тихом прохладном воздухе. Несколько дарн и избранников неспешно прошли мимо, и Джорон постарался укрыться в тени; он не хотел оставаться рядом с этим отвратительным местом – его побег могли обнаружить в любой момент, но и уходить далеко было нельзя, Джорон знал, что Меванс его уже ищет. Поэтому он оставался в проходе между двумя зданиями, завязал шнуровку на сапогах и ждал появления знакомых лиц.