– Да, – кивнула она. – И хотя я не сомневаюсь, что Хастир права, и хранитель палубы имел в виду, что мы обязаны без промедления вернуться на борт корабля, и это представляется мне важным, я считаю, что мы должны отправиться за ним.
Анзир и Хастир согласно кивнули. Однако Меванс покачал головой.
– Нет, так поступить мы не можем, – сказал он. – Ведь нам дали приказ, а мы решили его не выполнять. Нет, тут или все, или ничего, понимание приказа детьми палубы.
Фарис быстро и коротко кивнула. Она все понимала.
– Ну в таком случае, хранитель шляпы Меванс, я не могу так поступить… – Она почувствовала, что ею овладело глубокое беспокойство, когда она произнесла эти слова, Фарис была сделана совсем не из того материала, как раньше казалось Мевансу. – И вот что я скажу, – продолжала она. – Я не оставлю хранителя палубы, ведь он мог попасть в беду. – Разочарование Меванса тут же превратилось в ликование.
– Значит, мы вернемся и поговорим со Жрицами Старухи? – сказала Анзир. – Они должны отвести нас к Твайнеру.
– Боюсь, они не станут так делать, добрая Анзир, ведь мы им совсем не понравились, – ответил Меванс. – Мы должны войти с заднего хода – куда они все привозят и вывозят. Я полагаю, что несколько грубых людей, как мы, не вызовут там особого удивления.
– А мы не можем вернуться к Миас и рассказать, что хранителю палубы грозит опасность? – спросила Хастир.
– Да, можем, – ответил Меванс, хотя прекрасно понимал, что не станет так поступать, потому что ему нравился новый хранитель палубы. Более того, он видел, как в темноте в гавань входил корабль из коричневых костей, и у него возникло ужасное ощущение – не знание, а лишь интуиция дитя палубы, именно так он чувствовал бурю, которая оставалась за линией горизонта, – что корабль предназначался для тех, кто находился в Жилище Старухи.
Поэтому они направились не к «Дитя приливов», как сказал им хранитель палубы, а обратно к Жилищу Старухи, хотя оно, как казалось, исчезло внутри горы – что не соответствовало действительности. Оно змеилось под землей и вновь выходило наверх с другой стороны горы, в маленький дворик, в конце длинной дороги, которая заканчивалась в гавани. Меванс, как и всякий настоящий дитя палубы, называвший себя частью флота, произвел разведку еще в первый день, когда его хранитель палубы не пришел на условленное место встречи. И как всякий достойный дитя палубы, не зря считавший себя частью флота – так считал Меванс, – заранее выбрал места, откуда можно было наблюдать за приходившими в Жилище Старухи женщинами и мужчинами.
Он провел своих спутниц через город и остановился у заднего входа в Жилище Старухи, откуда его было отлично видно, а их самих скрывала растительность над погрузочной площадкой. Первым делом Меванс обратил внимание на странное расположение. Он не сомневался, что его спутники также это заметили, ведь они не вчера попали с материка на палубу корабля, и, если уж на то пошло, Меванс, хранитель шляпы самой Удачливой Миас, не стал бы брать с собой тех, кто не знает свое дело!
Нет, определенно не стал бы.
– Здесь творятся самые разные дела, – сказала Фарис. – Но людей совсем немного.
– Да, – кивнул он, довольный тем, что не ошибся в Фарис – она прекрасно соображала.
– И еще мне кажется, что здесь все делается тайно, – добавила она.
– Да, – снова согласился Меванс.
– Как-то это выглядит странно, – вмешалась Хастир, – они загружают что-то тяжелое, чтобы вывезти, но ничего такого же тяжелого не вынимают из фургонов.
– Да, – сказал Меванс, так и было.
Фургоны, запряженные джилли-птицами, поднимались по склону, но вместо того чтобы сгружать бочки с едой и напитками для больных, спускали на землю длинные невысокие ящики. Как заметила Хастир, пустые. Женщины и мужчины, которые их выгружали, не слишком убедительно делали вид, что ящики тяжелые, когда заносили их внутрь, но, когда они один за другим возвращались, им уже не приходилось прикидываться, когда они ставили заметно потяжелевшие ящики на землю.
Все, за исключением одного. Его поставили отдельно и чуть в стороне.
Меванс заинтересовался именно этим ящиком. И не только из-за того, что его поставили отдельно, он обратил внимание на типичную жительницу материка, хотя она носила форму флота, но ее выдала походка – Меванс немедленно вышвырнул бы такую с палубы, – а дополнительные подозрения вызвало то, что странная особа слишком долго смотрела в ящик. Меванс хорошо знал, как дети палубы завороженно разглядывают некоторые вещи: деньги, резную кость, оружие; он даже встречался с женщиной, которая собирала фальшивые ноги тех, кого убила. Но что-то в манере поведения женщины убедило его, что она разговаривает.