Здесь он увидел свою команду, связанную, стоявшую на коленях перед лидерами мятежа, собравшимися на корме. И Квелл – он знал, что именно она возглавила мятеж, даже если бы Спракин ему не сказал. Рядом с ней он заметил Динила и, хотя чувствовал, что ему не следует удивляться, не стал скрывать разочарования. Когда-то он с уважением смотрел на Динила, даже любил его. Любил за разговоры о долге, за преданность. Преданность, о которой Динил в последний момент забыл. Однажды он уже выступил против Джорона, Миас и всей команды «Дитя приливов» – тогда он считал, что прав, – и это стоило ему руки, отсеченной клинком Джорона.
Другие мятежники стояли рядом, и Джорон вгляделся в их лица – по большей части те, кто, как он знал, невзлюбили его и новый режим, который Миас установила на «Дитя приливов», или те, кто просто предпочитал всему остальному ненависть, находя для нее оправдание в словах Квелл. Серьезного Муффаза заставили встать на колени отдельно от остальных, именно к нему подвели Джорона, и он посмотрел на покрытое синяками лицо Серьезного Муффаза.
– Я подвел тебя, хранитель палубы, – с тоской сказал Серьезный Муффаз.
Джорон покачал головой.
– Мы не могли знать…
– Молчать в присутствии вашей супруги корабля! – выкрикнула Квелл. Послышался смех. – Кто вы такие, чтобы говорить на моей корме без разрешения?
– Ты не супруга корабля, – сказал Джорон.
Квелл ударила его в грудь ногой, обутой в сапог. Он упал назад, ударившись затылком о сланец, что вызвало новый взрыв смеха.
– Не смейтесь! – закричала Квелл, и смех стих. – Не смейтесь над нашим хранителем палубы, – сказала она, расхаживая по корме взад и вперед, – ведь он офицер! – Новый взрыв смеха. – Кроме того, он должен выслушать мой приговор матери палубы, перед тем как узнает свой. – Грубые руки снова поставили Джорона на колени лицом к Квелл и Динилу. Квелл сделала себе шляпу с двумя хвостами из яркой тряпицы. Дитя палубы принес шляпу Джорона с одним хвостом и отдал ее Динилу. Тот посмотрел на нее, но надевать не стал. – Мать палубы, – сказала Квелл, обращаясь к Муффазу, – ты обвиняешься в том, что установил жестокий и предательский режим подчинения изменнице супруге корабля Миас Джилбрин. И в том, что жестоко наказывал ее именем – и получал при этом удовольствие.
– Никогда не получал, – сказал Серьезный Муффаз, – ни единого раза.
– Это хорошая защита, – сказала Квелл, – очень хорошая. И я, в отличие от прежней супруги корабля с ее аристократическими принципами управления, – тут она повысила голос, когда произносила важные слова, словно хотела их напугать, – я не стану сама решать, виновен ли ты. Нет! – Она подняла руки вверх. – Я честная супруга корабля, которая возглавляет честную команду. – Она с улыбкой оглядела мятежников. – Поэтому я попрошу своих верных людей тебя судить. – Она повернулась, и Джорон посмотрел за ее плечо: мятежники заполнили палубу, они выстроились за спинами связанной и стоявшей на коленях команды, которая сохранила верность Миас. – Как вы считаете, мать палубы, Серьезный Муффаз виновен в названных мной преступлениях или нет?
– Виновен! – разом закричали мятежники.
Квелл кивнула и сделала мрачное лицо.
– Ну теперь ты и сам видишь, Серьезный Муффаз, тебя привяжут к главной мачте, и каждый день один из членов команды выдаст тебе десять плетей, пока ты в общей сложности не получишь тысячу.
– Ты его убьешь, – сказал Джорон.
Квелл посмотрела на него.
– Да, таковы мои намерения. – Она улыбнулась ему, словно он был тупицей, который ничего не понимает. – Но прекрати отвратительно шуметь, Твайнер, дойдет очередь и до тебя, но сейчас нам нужно решить главные вопросы. – Она указала на мать палубы. – Итак, ребятишки, кто даст первый десяток плетей этому жалкому типу, убивающему жен? – Раздался шум, ведь у всех мятежников Квелл остались шрамы от веревки Серьезного Муффаза. В конце концов вперед вышел самый сильный, и Джорону пришлось смотреть, как Муффаза с громкими, радостными криками подтащили к главной мачте, сорвали одежду и привязали лицом к мачте, заставив обхватить ее руками.