– Тебя перенести или ты пойдёшь той же дорогой, по канату? – поинтересовался Ураган.
– Справлюсь, спасибо.
– Мне не тяжело.
– Мне тоже.
Когда Эхо вскочил и волком бросился в чащу, Буря в два прыжка добралась до обрыва. Секунда – она висит на канате. Ловко перебирая руками, она быстро пересекла пропасть, с которой, в отличие от Эхо, сталкивалась не первый раз.
– Неплохо! – крикнул Ураган, но Буря даже не обернулась. Рыжие волосы мелькали среди кустов, за которыми скрылся Эхо.
Усмехнувшись, Ураган обернулся волком и в один прыжок перенёсся через овраг.
«Он справился, – думала Буря ликуя. – Справился!»
***
Посвящение Эхо праздновали до поздней ночи. Он и ещё несколько волчат, которые прошли посвящение после него, сидели рядом с вождём, пили из одного кубка разбавленное вино, смеялись и наслаждались всеобщим вниманием. Вокруг костра танцевали, прыгали и пели песни, восхваляя новых охотников.
За полночь поселение уснуло. Ураган едва добрался до постели: спутников новых охотников чествовали не меньше. Ещё несколько минут из его шатра доносился нетрезвый голос: Ураган, напившись, любил петь, хотя ни слуха, ни голоса у него не было. Скоро он уснул, и поселение погрузилось в стрекочущую тишину.
Сегодня стаю охраняло три стража. Буря прокручивала в голове события дня. Эхо принёс пять хворостинок – одна сломалась в дороге – и это было больше, чем у других волков сегодня. Когда вожак бросил их в костёр, защищающий поселение от волфов, пламя поглотило их и вспыхнуло. Огненные язычки поднялись выше. Теперь костёр будет гореть долго. Теперь племя будет в безопасности.
Вдруг Океан поднял голову, и Буря очнулась. Стряхнув остатки воспоминаний, она заметила, как пристально волк вгляделся в темноту. Песок тоже оживился: вскочил на лапы, втянул носом воздух. Наконец и Буря почувствовала запах, уже знакомый, молочно-квасный.
«Ждите меня с гостем», – бросила Буря, обратилась в волчицу и прыгнула в темноту.
***
Зачарованный лес встретил человека враждебно: воем диких зверей, настораживающим шелестом листьев и гулким уханьем совы. Всё время казалось, что вот-вот появятся в темноте её пугающе выпученные, светящиеся глаза. Зорэн не понимал, почему пришёл сюда и почему его так сильно тянет в холодный, неприветливый лес.
Последний раз Зорэн был здесь семь лет назад. Он долго не мог вспомнить, зачем пришёл и как оказался у реки. Он помнил только боль, которая разрывала плечо; помнил огромных, мускулистых волков, которые ходили на задних лапах, – явно не обычных хищников – и бурую волчицу с добрыми рыже-золотыми глазами. Её острые клыки вонзились в кожу, точно ножи. Она укусила его, и он был уверен, что умрёт. Но не умер. Только в груди расцвели пламенная ярость и ощущение силы, всепоглощающей и переполняющей изнутри.
Тогда Зорэн сам вернулся в деревню. Рана затянулась удивительно быстро, оставив после себя уродливый шрам, нечеловеческую зоркость и острое обоняние. Его пытались вылечить: знахари – снадобьями, мачеха – розгами.
Последние два года Зорэна тянуло в лес. Он противился этой тяге, но часто обнаруживал себя на краю чащи. Возвращался домой, чтобы через несколько дней ноги снова привели его к полосе, за которой начинается запретная поросль. И снова домой – думать, когда он всё-таки перейдёт эту черту.
Это случилось. Зорэн вошёл в тень ночного леса и почувствовал, что дорога домой исчезла. Он не боялся. Он шёл наощупь, пока глаза не привыкли к темноте, но растения оберегали его от веток и изогнутых из-под земли корней. Ощущение правильности вело его в неизвестность, не пугающую и манящую.
Зорэн ловил на себе пристальные взгляды. На него смотрели совы, мыши, деревья… и рыжий волк. Его глаза Зорэн ощущал спиной. Слышал его мягкое, спокойное дыхание и осторожные шаги. Понимал, что зверь следует за ним.
Зорэн вышел на открытую поляну, на которой не было ничего, кроме мелких цветов и большого ребристого камня. На нём-то и лежала бурая волчица. Так расслабленно, свесив передние лапы, будто ждала здесь очень долго. Карие глаза – совсем медовые, с золотистым отливом, – неотрывно смотрели на Зорэна.
– Я тебя знаю, – проговорил он с трудом. Во рту пересохло. Язык не слушался.
– И я тебя тоже.
Это сказала девушка. У неё были длинные рыжие волосы – того же цвета, что и шерсть волка, – и те самые глаза, карие, совсем медовые.
– Я знаю тебя, – повторил Зорэн поражённо.
– Конечно, мы ведь встречались пару лет назад. Правда, ты видел меня только в обличии волка.
Зорэн с трудом сглотнул. Значит, не показалось. Волчица действительно превратилась в девушку. Прямо у него на глазах зверь стал человеком. Это не галлюцинация, не иллюзия. Это правда таинственного леса, куда запрещено ходить людям.