Уютная комната с гостиной и спальней, большой камин, напротив которого стояли мягкие диванчики и кресла, обшитые золотистым бархатом. Дверь, что вела в спальню, была открыта и там стояла большая кровать, под голубым покрывалом с вышитым на нем золотыми листьями и таким же балдахином. Окна открывали вид на заснеженную гору, утопающую в пушистых, белоснежных облаках. В спальне стоял небольшой из красного дерева шкаф, который Дениза открыла и увидела множество нарядов, разных расцветок и тканей, множество обуви, начиная с сапог из мягкой кожи и заканчивая атласными туфельками, выдвижные ящички, полные аккуратно сложенным нижним, шёлковым бельём. Тихонько поскреблись в дверь комнаты и открыв её, Дениза очутилась в объятьях двух мохнатых лап и горячего влажного языка. Мастис повизгивая и поскуливая от радости, встречал свою хозяйку.
- Как ты, где мы, что это? - вопросы сыпались из него, не успевая дождаться ответа.
- Не знаю, но похоже, нам не все тут рады - почесывая вампала за ухом, мягко снимая мощные лапы с плеч на пол, пробормотала девушка. Вампал, размером с пони, толкнул её своим боком, проскользнул в комнату.
- А здесь неплохо - подумал пёс, начиная обнюхивать всё подряд. Обходя зажжённый камин, он взял зубами, небольшой пушистый коврик и отволок его к дивану, подальше от огня. Потоптался на нём и лёг, но тут же вскочил и направился в спальню.
- О смотри, что тут есть! - последовала восхищенная мысль и Дениза прошла за ним и увидела, что он открыл незаметную дверь в спальне, где оказалась большая купальня с водой и отхожей вазой.
- Тут кормят? - следующий вопрос возник в голове у пса, независимо от обстановки. Вампал преданно, виляя хвостом, уставился на хозяйку. Смеялась она прошла в купальню, выпроводив упирающегося Мастиса, прикрыла за ним дверь. Потрогав воду в каменной купальне, Дениза удивилась, что она нагрета до нужной температуры. Белые с серыми прожилками, каменные стены купальни тоже были теплыми. Различные масла для мытья, зубной порошок мятного и лимонного вкуса, серебряные расчёски стояли на широкой мраморной полке. Понюхав несколько флаконов, девушка выбрала аромат розы и налила в воду маслянистую жидкость. Затем сняла с себя пропахшую пылью, лошадиным потом блузку, бриджи и со стоном погрузилась в воду с головой. Затем вынырнула, откинув волосы назад, положила голову на край купели и прикрыла глаза. Двери открылись и вошёл цокая по мраморной плитке когтями Мастис и положил мохнатую голову на бортик купели.
- Есть хочу - мысленно подумал, он сморщив свой влажный нос от запаха розы и чихнул.
- Опять эти твои цветочки - рыкнул он и ушел в комнату, сбив хвостом вазу с полки, где ровной стопкой лежали розовые, пушистые полотенца. Ваза зашаталась и готова была упасть, но Дениза вовремя вернула её на место, послав волну магии. Облегченно вздохнув, она снова погрузилась в воду, прикрыв глаза. Вода в купели не остывала, поддерживаемая заклинанием. Дениза нежилась в душистой воде, задумавшись о Мастисе. Вампал был с ней с самого детства, первым кого она помнила из своего младенчества, был именно он. Грейсли расказывал ей мало, Дениза до сих пор не знала кто ее родители, откуда они. Но кое-что из его рассказов слушала внимательно, как сказку о людях, которые где-то существуют и не помнят о ней, своей дочери. У ее матери был такой же вампал, когда Грейсли и отец Денизы нашли ее. Думали Валис, как звали пса, наводнит своим потомством, собаками, размером с небольшую лошадь, замок и всю округу, но оказалось, что Валис однолюб. Первые пару лет, пес совсем не отходил от своей хозяйки, но потом встретил в деревне собаку кузнеца и закрутил с ней любовь. Собачья семья оказалась крепкой и крайне редко, раз в два года, а то и раз в четыре года, подруга Валиса исправно приносила лишь одного щенка. Грейсли иногда шутил, то Валис видимо искал именно свою женщину и нашел. Когда родилась Дениза, Грейсли забрал для нее одного, из последних щенков, самого молодого и добавил к ним старушку Нэн, чтобы было кому готовить и убирать за всеми ими. На этих словах старая Нэн обычно начинала ворчать и говорить, то завтра они сами будут себе готовить. Грейсли нежно обнимал старушку и чмокал ее в морщинистую щеку, смеясь. Нэн не обижалась на него, она была очень добрая и мягкая женщина. В детстве Дениза иногда спрашивала ее, правда ли она не ее мама и почему она не может ей быть. На что старушка отвечала, что она уже старая для такой маленькой девочки и утирала глаза краем фартука, что вечно был на ней, накрахмаленный, белоснежный и хрустящий. Так пес и рос вместе с Денизой, участвуя во всех ее шалостях и проказах. Лет в пять Дениза поняла, что понимает его мысли, когда другие слышали только его лай, девушка слышала слова и отвечала ему голосом, когда никто не видел и не мог услышать. Зато это намного упростило всё их совместные проделки и общение с вампалом здорово помогало Данизе в условиях ограниченного окружения. Сколько она не спрашивала Грейсли почему она живёт в этом месте и не видит никого из людей, тот лишь пожимал плечами и уезжал каждые три месяца куда-то, по своим делам. Из поездок он обычно привозил различные ткани, подарочки, ленты, кружева и другие нужные вещи. Овощи Дениза и Нэн выращивали на небольшом огороде, что сделали за хижиной. Всегда была рыба, Грейсли и Дениза охотились. Нэн научила девушку собирать и готовить различные снадобья и мази. Но Дениза так и не могла понять, почему её отправили в это место и никто не навещает, не приезжает к ним. Она жила как в заточении, пока не появился Кристоф, а затем Гладин. Грейсли учил ее читать и писать, пока Нэн сидела в своём любимом кресле в гостиной, за очередным вязанием, поглядывая в их сторону. Часто Нэн рассказывала различные истории, в основном это были сказки. Дениза практически ничего не знала о другом мире, только из рассказов Грейсли и няньки она знала, что есть другие царства-королевства, города, реки поля, но всё это не видела. Они с Нэн сами делали мыло и свечи, а вечерами Грейсли часто рассказывал различные истории о своей воинской жизни, об охоте. Позапрошлой зимой Нэн как-то внезапно заболела и быстро умерла, не помогли ни лечебные мази, ни травы. Дениза даже обратилась за помощью к Анзуду, но тот только покачал головой и сказал, что это случается с не магами, это смерть. Тогда она не поняла, что он имел в виду, но потом Грейсли объяснил ей, что есть Небесное царство и туда отправилась душа Нэн, где она теперь будет жить, а тело они должны закопать, тело более ей ненужно. Несколько дней девушка проплакала, приходя на могилу няньки, что Грейсли сделал под большим дубом, недалеко от дома. Даже Мастис пустил пару слезинок и грустил, лежа вечерами, успокаивал свою хозяйку, тем что теперь у Нэн не болят ее старые косточки и лапы, на которые она жаловалась. Денизу, конечно, это мало успокаивало, но время шло и боль притупилась, оставляя светлые и добрые воспоминания о человеке, которого уже нет c ними.