Во сне Нош напрягла все силы и вырвалась из этого страшного места. За ее спиной встала сияющая белая стена. Это один из Пальцев возвел огненную преграду и защитил ее.
Утром она не стала рассказывать об этом сне, он показался ей слишком смутным и неопределенным. Девушка принялась сердечно благодарить Раганат за все, что она сделала для них. Но крестьянка только отмахнулась.
— Все, что дашь странникам, вернется к тебе сторицей. Пусть над вами сомкнутся Руки и защитят от всего темного и злого.
Она не вышла проводить их. Зря Нош оборачивалась, чтобы помахать рукой их спасительнице.
И вот они снова в дороге, на этот раз их путь лежал к северо-востоку. Крину пришлось напряженно глазеть по сторонам, чтобы не пропустить ориентиры. На открытой местности он постоянно терялся и чувствовал себя не в своей тарелке.
26
За весь следующий день путешественники почти не разговаривали друг с другом. Они быстро пересекли несколько полей, примыкающих к домику Раганат. Нош поразилась, как эта пожилая женщина справляется с такой тяжелой работой. Хозяйка ни разу не упомянула других домочадцев, и, судя по всему, давно живет одна.
Крин наконец заметил первый ориентир — груду камней у межи.
В придачу к своим заплечным мешкам оба путника несли холщовые мешочки с провизией, которые им дала Раганат, не желая слушать их возражений.
На открытых местах слабые солнечные лучи растопили ледяную корку на траве. За горкой камней начинались кусты, на которых еще остались ягоды. К счастью, холодный северный ветер утих. Стояла такая необычная тишина, что они слышали, как под ногами хрустят обледеневшие стебли травы.
К полудню местность начала подниматься, вдалеке замаячили деревья — передовой дозор леса, вторгшийся на равнину. Разбитое молнией высокое дерево было следующим ориентиром. Под ним путники сбросили мешки и сели перекусить. На обед были жаренные в масле пирожки. Даже остывшие, они оказались очень вкусными. Но воду приходилось беречь. Молодые люди позволили себе сделать только один глоток, чтобы промочить горло после еды. Раганат наполнила бурдючки, которые они прихватили еще в Казгаре, особым напитком на травах. Она сказала, что в холодный сезон он вкуснее и полезней любой родниковой воды.
Нош покормила зарка кусочками пирожка, поскольку в этой обледеневшей пустоши охота заведомо была обречена на неудачу. Тем более ему нельзя было долго оставаться на холоде, иначе зверек снова впал бы в оцепенение, которое и свалило его во время бури.
Они поднялись и перепаковали мешки. Крин вынул Дарующего Надежду, словно опасался, что в таком холоде меч мог примерзнуть к ножнам. Затем проверил, насколько надежно застегнут пояс.
Закончив с подгонкой снаряжения, путники вновь двинулись в путь, огибая рощу. Но не успели они отойти далеко от пораженного молнией дерева, как учуяли запах дыма. Они замедлили шаг, мгновенно вспомнив о прошлых ужасах, связанных с пожаром.
— Что-то горит! — воскликнула Нош, останавливаясь. Но пахло не только горящим деревом, а чем-то еще… И этот запах усилился.
Крин поднял руку. Этот знак разведчиков призывал к крайней осторожности. Они перебежали поближе к деревьям, хотя голая осенняя роща просматривалась почти насквозь. Затем беглецы замедлили шаг.
Крин что-то заметил под раскидистым кустом и сразу же выхватил меч. Ничего не происходило, и юноша опустил оружие, но возвращать его в ножны не стал. Раздвинув ветки, он увидел неподвижное тело, лежащее ничком. Кольчуга мертвеца была рассечена надвое. Страшный удар почти перерубил беднягу напополам.
Нош зажала ладошкой рот, чтобы не закричать. В нос ударил запах крови. Не выпуская меча из руки, Крин нагнулся и перевернул труп. Лицо убитого было в запекшейся крови, а пустые глаза бессмысленно уставились в серое небо. Бедняга был очень юным, почти мальчиком. Нош с ужасом заметила, что над трупом успели попировать какие-то хищники.
— Не степняк, — отметил Крин, — лицо не разрисовано. Да и кольчуга не его, слишком велика.
Нош заставила себя опуститься на колени рядом с телом, хотя больше всего ей хотелось бежать отсюда подальше. Она взяла руку бедняги и принялась внимательно разглядывать. Ладонь была покрыта мозолями, а под обломанными ногтями скопилась грязь.