— Верно, — сказала я ему. – Выспитесь и избавьтесь от этого яда.
Я оставалась там, прижимая его к себе, пока не услышала, как кто-то снова начал подниматься по лестнице. Я переставила Адама так, чтобы он выглядел так, как был, когда они ушли, за исключением дротиков, а затем тихонько забралась обратно в свое укрытие.
Я ждала, волнуясь, когда по лестнице снова раздались одинокие шаги. Только когда он снова появился передо мной, я поняла, что охранник несет Джесси. Она замерла в его руках и уставилась в стену.
– Извини, Ангел, — промурлыкал он, ловко связывая ее. – Я бы дал тебе уединение, если бы это зависело от меня, но мы не могли рисковать, не так ли?
Он был мертвецом, подумала я, запоминая его черты и то, как он двигался, чтобы узнать его снова, даже если в стае Джерри оказались два рыжеволосых великана ростом более шести футов. Я слышала удовлетворение в его голосе, и я уверена, что Джесси тоже. Он хотел напугать ее.
Адам пошевелился. Я могла слышать его, хотя он был вне поля моего зрения. — Милосердие, — сказал он хриплым хриплым голосом.
Охранник рассмеялся. – Мерси, не так ли. Ничего подобного вы здесь не найдете. – Он наклонился и похлопал Джесси по лицу. — До следующего раза, Ангел.
Адам назвал ее Ангелом, вспомнила я, чувствуя себя немного нехорошо. Дверь закрылась, и засов скользнул внутрь. Я подождала, пока он не спустится обратно, прежде чем выйти. Джесси все еще смотрела в стену.
Голова Адама снова упала вперед, и я не могла не коснуться его снова, чтобы убедиться, что он все еще дышит. Потом я пошла к его дочери.
Она не изменила своей позы с тех пор, как охранник снова связал ее. За два часа до того, как их можно будет безопасно отпустить, думала я, даже пока рылась в рюкзаке в поисках чего-нибудь, чем можно было бы перерезать веревки Джесси. Я не могла оставить ее в таком состоянии еще на два часа.
Я не знаю, почему я взяла с собой кинжал Зи или почему я потянулась за ним вместо перочинного ножа, который я тоже упаковала, но он попал мне в руку, как будто был там.
Джесси дернулась, когда я поставила колено на кровать, поэтому я коснулась ее плеча. – Это я, Мерси. Никто больше не причинит тебе вреда. Нам нужно подождать, но мы вытащим тебя отсюда. Я сниму с тебя эту веревку и посмотрю, что я могу сделать с клейкой лентой.
Она превратилась из совершенно пассивной в дрожь, как будто замерла, как только я начала с ней разговаривать. В комнате было холодно, и они не укрыли ее, так что я предположила, что это могло быть частью проблемы. Но она изо всех сил втягивала воздух — трудная задача, так как она могла вдыхать и выдыхать только носом.
Я коснулась кончиком кинжала большого пальца. Он был острым, но недостаточно острым, чтобы легко перерезать альпинистскую веревку. Я просунула лезвие между нитью веревки и каркасом кровати и чуть не проткнула себя, когда отпрянула назад, но сопротивления не было. Я сначала подумала, что кинжал выскользнул из-под веревки, но веревка была перерезана начисто.
Я посмотрела на кинжал с уважением. Я должна была догадаться, что любой кинжал, который Зи носит с собой в качестве личной защиты, таит в себе несколько сюрпризов. Я перерезала веревку у ее ног, и она подтянула колени к груди и обвила руками живот. Слезы катились по ее лицу, и я с минуту гладила ее по спине. Когда она, казалось, немного успокоилась, я вернулась к рюкзаку и вытащил маленькую, дорожную банку WD-40.
– Наряду с уксусом и пищевой содой WD-40 — это чудо открытия века, — сказала я ей. – Прямо сейчас мы собираемся использовать его, чтобы ослабить эту клейкую ленту.
Я не была уверена, что это сработает, хотя я использовала его для очистки остатков скотча на автомобилях. Но когда масло попало на край скотча, я смогла медленно отклеить его от ее кожи. Когда лента отклеилась, я приставила кинжал Зи к ленте и перерезала ее рядом с ее ухом. Я не беспокоилась о том, чтобы освободить ее волосы прямо сейчас — мне нужно было только убрать их с ее лица.
Он подошел так же хорошо, как и любой другой материал, который я снимала с автомобилей. Вскоре ее рот освободился, и я разрезала оставшуюся ленту так, что все, что у нее осталось, — это полоска, застрявшая в ее волосах.