— Я Шон, — сказал он и увидел Адама.
— Черт, — сказал он, заходя в комнату и тихо закрывая дверь. – Что происходит? — спросил он, не сводя глаз с Адама, который лежал на спине, его руки и ноги исполняли какой-то странный, отрывистый танец.
– Я думаю, что он меняется, – ответил Джесси.
— Судороги, — сказала я. – Я не врач, но я думаю, что слишком много серебра проникло в его нервную систему и повредило что-то важное.
— Он будет в порядке? Голос Джесси дрожал.
— Он крутой, — сказала я ей, надеясь, что она не заметит, что я не ответила на вопрос. Сколько серебра нужно, чтобы убить оборотня? Обычно это была функция силы, но некоторые оборотни были более чувствительны к этому, чем другие.
– Я поменялся караулом с Гамильтоном, когда капитан затеял драку с Коннором и дал мне знак, чтобы я таскал сюда свою задницу, — сказал Шон.
– Я не сделал и трех шагов, когда все оборотни на месте сомкнулись на капитана. Я так понимаю, что-то в этом припадке вызвало их всех?
Я кивнула и объяснила им обоим, как могла. – Я не знаю, как Кристиансен это делает, — сказала я ему, — но он вытягивает силу Адама и запутывает ее. Держу пари, что все подумают, что это он.
– Из-за драки, — сказал Шон голосом «ах-ха».
Но я потеряла интерес к тому, насколько быстрым был Кристиансен, потому что Адам затих и обмяк. Тогда Джесси пошла бы к нему, но я удержала ее.
— Подожди, — сказала я, воспользовавшись случаем, чтобы забрать у нее автомат, чтобы она случайно не выстрелила. – Убедитесь, что он закончил.
— Он не мертв? спросила она.
– Нет. Я слышу, как он дышит. – Оно было слабым и неглубоким, но постоянным.
Благодаря Кристиансену на нас не нападет стая волков, но это может измениться в любой момент.
Адам не двигался, но его дыхание стало глубже. Я начала говорить Джесси, что все в порядке, когда Адам резко перевернулся на бок и с тихим стоном дернулся в позу эмбриона.
Глава 43
– Теперь он меняется? — спросил Джесси.
— Это было бы плохо, — сказал Шон. – Мы не хотим, чтобы он переодевался, пока не избавится от действия наркотиков. Я разговаривал с некоторыми мужчинами, которые были в вашем доме, когда он вырвался на свободу. Тогда он тоже был усыплен.
— Перестань ее пугать, — рявкнула я. — С ним все будет в порядке. Кроме того, я не думаю, что он меняется. На самом деле, это волчье чувство силы сошло на нет. Я понятия не имела, что он делает.
Парадная рубашка Адама, грязная, рваная и заляпанная каплями крови, выглядела скорее серой, чем белой. Гораздо больше серого. Он вспотел, и ткань начала прилипать к нему, обрисовывая в общих чертах напряженные мышцы плеч и спины. Я даже могла видеть выпуклости его позвоночника. Рубашка слегка мерцала в свете холодных флуоресцентных ламп, когда он ужасно дрожал. Я не могла сказать, был ли он в сознании или нет.
Я сунула револьвер в кобуру и медленно пошла к нему.
— Адам, — сказала я, потому что он стоял ко мне спиной. Никогда не стоит пугать оборотня. – С тобой все впорядке?
Неудивительно, что он не ответил.
Я присела и коснулась мокрой ткани, а он схватил меня за запястье — его движение было таким быстрым, что он просто внезапно оказался там, на спине. Я не помню, чтобы видела, как он перевернулся. Его глаза были желтыми и холодными, но хватка была легкой.
— Ты в безопасности, — сказала я ему, стараясь сохранять спокойствие. – Джесси здесь, и она тоже в безопасности. Мы поднимем тебя на ноги в боевой форме, а потом уйдем отсюда.
— Это серебро, — с благоговением сказал Шон. – Вот почему рубашка становится серой. Фу-я имею в виду, черт. Черт. Он весь в поту. Черт.
Адам не отвел от меня взгляда, хотя и слегка вздрогнул при звуке голоса Шона. Его сверкающие золотые глаза смотрели на мои, горячие и ледяные одновременно. Я должна был отвести взгляд, но это не было похоже на борьбу за доминирование. Мне казалось, что он использует мои глаза, чтобы вытащить себя из того места, куда его вынудили наркотики. Я старалась не моргать и разрушить чары.
– Мерси? – Его голос был хриплым шепотом.
– C'est moi, c'est moi, это я, - сказала я ему. Это казалось соответствующим мелодраматичности, хотя я не знала, поймет ли он отсылку. Я не должна была волноваться.