– Кажется, я нашла замену Тэду, — сказала я ему.
– Я дала ему свои документы, и он даже не зарычал на меня.
Зи поднял брови. – Тэд никогда не рычал на тебя.
– Черт возьми, Мерси, неужели ты не забудешь отдать мне счета в тот же день, когда их получишь? — процитировала я своим лучшим раздражительным тоном.
– Можно подумать, что человек, выросший среди оборотней, знает разницу между рычанием и руганью, — заметил Зи. Он отложил ключ и вздохнул. – Я беспокоюсь об этом мальчике. Ты же знаешь, что он получил эту стипендию, чтобы они могли иметь своих символических фейри, чтобы таскать их и указывать.
— Наверное, — согласилась я. – Они никогда не узнают, что их поразило.
— Думаешь, с ним все в порядке?
– Я не могу себе представить место, где Тэду было бы не по себе. Его ничто не пугает, ничто не беспокоит, и он пугающе компетентен во всем, что хочет делать.
Я похлопала Зи по спине. Мне нравилось смотреть, как он играет нервного отца. Это был наш разговор с тех пор, как Тэд уехал в Гарвард. Я следила за ними и раз в неделю отправляла электронное письмо Тэду со счетом.
Я услышала, как открылась дверь офиса, и махнула Зи, чтобы тот замолчал, чтобы мы могли послушать, как мой новый офисный лакей обращается с клиентами.
– Я могу вам помочь? — сказал он ровным темным голосом, что меня удивило. Я не ожидала, что он будет флиртовать.
Но потом я услышала, как Джесси сказала:
– Я здесь ищу Мерси — она не сказала мне, что на нее работает кто-то новый.
Наступила короткая пауза, затем Габриэль резко сказал:
– Кто тебя ударил?
Джесси рассмеялась и сказала легкомысленно:
– Не волнуйся. Мой отец видел синяк, и человек, который меня ударил, уже мертв.
– Хорошо. – Габриэль звучал так, как будто он не возражал бы, если бы это была правда. Хотя это и была правда.
– Меня кое-кто ждет в машине, — сказала она. — Я лучше поговорю с Мерси.
Она вошла в магазин с задумчивым выражением лица. — Он мне нравится, — сказала она.
Я кивнула. – Мне тоже. Хорошая стрижка.
Мы зашли в дом Уоррена после уборки на лесной ферме, чтобы найти Джесси без скотча, который все еще был приклеен к ее волосам, а также без большей части ее волос. Уоррен выглядел… ну, ему должно было быть стыдно, но в его глазах было веселье.
Джесси закатила глаза. – Кто бы мог подумать, что гей не умеет стричь волосы. – Она провела пальцами по пряди длиной в дюйм, кончики которых были окрашены в блестящий золотой цвет. Она выглядела как хлопушка из 1920-х годов в одной из этих расшитых бисером кепок.
– Он сказал тебе, что не умеет стричься, — сказала я, когда она подошла и поцеловала Зи в щеку.
– Я починила его на следующий день. – Она ухмыльнулась мне, а потом потеряла улыбку. – Папа вчера позвонил маме и рассказал ей, что случилось. Все, что произошло.
Я знала ее мать. Они с Адамом развелись всего четыре года назад, а Адам прожил за моей спиной почти семь лет. – Что она сказала?
– Что он должен был доставить меня обратно к Юджину первым рейсом домой и никогда больше не приближаться к ее порогу. – Она коснулась губ.
– Она делает это нарочно, знаете ли. Пытается заставить его чувствовать себя плохо, как будто он животное. Если это не сработает, она вспоминает свои четыре выкидыша, как будто они причинили ему не столько боль, сколько ей. Как будто во всем виноват он. И он каждый раз ведётся на это. Я знала, что она собирается делать, поэтому заставила их дать мне послушать на продлении. Я думаю, он просто собирался с ней согласиться и отправить меня обратно, поэтому я сказала некоторые вещи, которые, возможно, я не должна была говорить.
Я не спрашивала, просто ждал. Она могла бы сказать мне, если бы захотела. Очевидно, она это сделала.
– Я рассказала папе о ее бойфренде, который пытался забраться ко мне в постель, когда мне было двенадцать. И о том случае, когда два года назад она уехала на выходные в Вегас, не предупредив меня. Это стало довольно отвратительно.
– Мне жаль.