Через мгновение он пробормотал – Спасибо! –и прошел через дверь, аккуратно закрыв ее за собой. Я знаю, что лучше не отдавать приказы оборотню — это все тот же рефлекс доминирования.
Инстинкты оборотней неудобны — вот почему они не живут долго. Те же самые инстинкты являются причиной того, что их дикие собратья были потеряны для цивилизации, в то время как койоты процветали, даже в городских районах, таких как Лос-Анджелес.
Койоты - мои братья. О, я не койот-оборотень, если вообще существует такая штука. Я пешеход.
Термин происходит от «оборотня», ведьмы из племен Юго-Западной Индии, которая использует кожу, чтобы превратиться в койота или какое-либо другое животное, и ходит повсюду, вызывая болезни и смерть. Белые поселенцы неправильно использовали этот термин для обозначения всех местных оборотней, и название прижилось. Мы вряд ли в состоянии возражать — даже если мы выступим на публике, как это сделал меньший из фейри, нас не так много, чтобы заслуживать суеты.
Я не думала, что мальчик знал, кто я такая, иначе он бы никогда не смог повернуться ко мне спиной, еще одному хищнику, и пройти через дверь, чтобы принять душ и переодеться. У волков может быть очень хорошее обоняние, но в гараже было полно странных запахов, и я сомневаюсь, что он когда-либо чуял кого-то вроде меня в своей жизни.
— Ты просто нанимаешь замену Тэду?
Я повернулась и увидела, как Тони вошел снаружи через открытые двери отсека, где он, очевидно, прятался и наблюдал за игрой между мальчиком и мной. Тони был хорош в этом — это была его работа.
Его черные волосы были зачесаны назад и собраны в короткий хвост, и он был чисто выбрит. Я заметила, что его правое ухо было проколото четыре раза, в нем три маленьких обруча и бриллиантовая застежка. Он добавил два с тех пор, как я видела его в последний раз. В расстегнутой толстовке с капюшоном, обнажавшей тонкую футболку с результатами всех часов, проведенных в спортзале, он выглядел как вербовочный плакат одной из местных латиноамериканских банд.
— Мы ведем переговоры, — сказала я. — Пока временно. Ты работаешь?
– Нет. Мне дали выходной за хорошее поведение. –Однако он по-прежнему был сосредоточен на моем новом сотруднике, потому что сказал: – Я видел его в последние несколько дней. Кажется, он в порядке — может быть, сбежал–. «Хорошо» означало никаких наркотиков или насилия, последнее успокаивало.
Когда я начала работать в гараже около девяти лет назад, Тони держал небольшой ломбард за углом. Поскольку у него был ближайший автомат с безалкогольными напитками, я видела его довольно часто. Через некоторое время ломбард перешел в другие руки. Я не придала этому особого значения, пока не почувствовала его запах, стоящий на углу улицы с табличкой, гласившей: «БУДУ РАБОТАТЬ ЗА ЕДУ».
Я говорю, унюхала его, потому что мальчик с ввалившимися глазами, держащий табличку, не очень походил на сдержанного, веселого мужчину средних лет, управлявшего ломбардом. Вздрогнув, я поприветствовала его по имени, под которым я его знала. Парень просто посмотрел на меня как на сумасшедшую, но на следующее утро Тони уже ждал в моем магазине. Именно тогда он рассказал мне, чем зарабатывает на жизнь — я даже не знала, что в месте размером с Три-Сити есть копы под прикрытием.
После этого он стал время от времени заглядывать в магазин. Сначала он каждый раз приходил в новом обличье. Три района не такие уж большие, а мой гараж находится на окраине, который почти так же близок, как Кенневик, к району с высоким уровнем преступности. Так что, возможно, он просто пришел, когда его назначили в этот район, но вскоре я решила, что настоящая причина была в том, что он был обеспокоен тем, что я узнала его. Я с трудом смогла сказать ему, что только понюхала его, и сразу узнала.
Его мать была итальянкой, а отец — венесуэльцем, а генетическая смесь наделила его чертами лица и оттенком кожи, которые позволили ему превратиться из мексиканца в афроамериканца. Он все еще мог сойти за восемнадцатилетнего, когда ему нужно, хотя он должен быть на несколько лет старше меня - тридцать три или около того. Он бегло говорил по-испански и мог использовать полдюжины различных акцентов, чтобы разнообразить свой английский.
Все эти качества привели его к работе под прикрытием, но что действительно делало его хорошим, так это его язык тела. Он мог шагать размашистой походкой, характерной для красивых молодых латиноамериканцев, или шаркать с нервной энергией наркомана.