Когда я подошла к забору между нашими владениями, я отвела винтовку от тела и перемахнул рукой через колючую проволоку поверх столба. Я несла «Марлин» на четверти курка, но как только я приземлилась по другую сторону забора, я отдернула курок.
Я бы вошла через заднюю дверь, если бы не ужасный грохот спереди. Я изменила свою цель и обогнула дом как раз вовремя, чтобы увидеть, как диван приземляется наполовину внутри и наполовину вне цветочной клумбы вдоль крыльца, очевидно, выброшенный через окно гостиной и перила крыльца.
Несмотря на оборотня, которого я убила прошлой ночью, оборотней учат вести себя тихо, когда они дерутся — это вопрос выживания. Только с разбитым окном и распахнутой настежь входной дверью я слышала рычание.
Я прошептала бранные слова, которые обычно произношу только в отношении ржавых болтов и неоригинальных запчастей, которые не подходят, как рекламируется, чтобы придать мне смелости во время бега. «Дорогой Господь, — подумала я в искренней молитве, взбегая по лестнице на крыльцо, — пожалуйста, не допусти, чтобы с Адамом или Джесси случилось что-то постоянное».
Я колебалась прямо у двери, мое сердце было у меня во рту, а Марлин был наготове. Я задыхалась, от нервов не меньше, чем от напряжения, и шум мешал моему слуху.
Большая часть разрушений, казалось, была сосредоточена в гостиной с высоким потолком, расположенной недалеко от входа. Белый берберский ковер уже никогда не будет прежним. Один из столовых стульев разлетелся вдребезги о стену, но стена тоже пострадала: на полу валялась битая штукатурка.
Часть стекла из разбитого окна была разбросана по крыльцу; стекло на ковре было от зеркала, которое сорвали со стены и ударили кому-то по голове.
Оборотень все еще был там, значительный кусок зеркала вонзился в ее позвоночник. Это был не оборотень, которого я знала: не один из Адамовых, потому что в стае Адама было всего три самки, и я знала их всех. Она была достаточно близка к тому, чтобы по-настоящему умереть, так что какое-то время она не будет проблемой, так что я проигнорировала ее.
Я нашла второго оборотня под обморочным диваном. (Мне нравилось поддразнивать Адама по поводу его дивана для обморока. Сколько женщин, по-твоему, упадет в обморок в твоей гостиной, Адам?) Ему придется купить новый. Сиденье было сломано осколками дерева, торчащими сквозь плюшевую ткань. Второй оборотень лег грудью на пол. Голова его была запрокинута назад, а затуманенные смертью глаза обвиняюще смотрели на меня.
Я переступила через пару наручников, браслеты погнулись и сломались. Они были не из стали или алюминия, а из какого-то серебряного сплава. Либо они были специально созданы для сдерживания оборотня, либо были специальным товаром из дорогого БДСМ-магазина. Должно быть, они были использованы на Адаме; он бы никогда не привел в свой дом волка, которого должен был сдерживать, пока Джесси был здесь.
Звуки драки доносились из-за угла гостиной, ближе к задней части дома. Я пробежала вдоль стены, стекло хрустело под моими ногами, и остановилась как раз в этой части столовой, когда треснуло дерево и завибрировал пол.
Я осторожно выглянула из-за угла, но мне не о чем было беспокоиться. Сражающиеся оборотни были слишком увлечены друг другом, чтобы обращать на меня внимание.
Столовая Адама была большой и открытой, двери патио выходили на розовый сад. Полы были из дубового паркета — настоящий материал. У его бывшей жены был стол, рассчитанный на пятнадцать человек, сделанный под пол. Этот стол был перевернут и врезан в дальнюю стену примерно в четырех футах от пола. Передняя часть соответствующего фарфорового шкафа была сломана, как будто кто-то бросил в нее что-то большое и тяжелое. Результатом разрушения стала довольно большая, чистая территория, на которой оборотни могли сражаться.