В воздухе пахло затхлостью. Оглянувшись, я увидела, что в полу установлены спринклерная система и стоки. Это имело смысл, я полагаю. Когда склад был полон деревьев, им нужно было каким-то образом поддерживать растения во влажном состоянии, пока они не отправят их.
Я нашел стопку, в нижнем ящике которой лежал лист бумаги с надписью «Гамамелис виргинский — Гамамелис 3–4». Он был пуст, но терпкий запах кустарника все еще цеплялся за серую древесину. Я могла бы спрятаться в верхнем ящике, но меня было бы легко увидеть, когда я прыгала или выпрыгивала. Вместо этого я свернулась калачиком на цементе между нижним ящиком и металлической внешней стеной, насколько это было возможно в данных обстоятельствах.
План состоял в том, чтобы я ждала, пока один из сыновей Дэвида не придет и не заберет меня. Они собирались «делать извлечение» (слова Дэвида) ночью, до которой оставалось еще несколько часов.
У Джерри были проблемы с Адамом. Даже с транквилизатором они обнаружили, что присутствие охранников в комнате, в которой его держали, слишком его взволновало. Они помнили, как он нарушил их оковы в своем доме, поэтому изо всех сил старались успокоить его: это означало, что большую часть времени он и Джесси были наедине с охранником за пределами комнаты. Запах Джерри настолько обеспокоил Адама, что ему пришлось вообще держаться подальше от склада.
Хотя мы не вытаскивали Джесси и Адама на несколько часов, я могла пойти с ними и сделать все возможное, чтобы подготовить Адама к спасению.
Мы спорили об этом. Дэвид хотел, чтобы я дождалась, пока его человек будет дежурить в сумерках, но я не хотела оставлять Адама и Джесси одних дольше, чем это было необходимо. Дэвид считал, что риск быть обнаруженным слишком высок.
Сэмюэл уладил спор. – Отпусти ее. Она все равно это сделает, и так мы сможем снизить риски.
Дэвид не был счастлив, но он склонился перед высшим авторитетом и здравым смыслом. Сэмюэл был прав. Я не собиралась позволять Адаму и Джесси ждать без защиты, когда я могла быть там с ними. Джерри был единственным волком, который знал мой запах, и он держался подальше от склада. Все остальные волки просто решили, что я койот, а вокруг полно койотов.
Однако мне все еще приходилось ждать эскорта, который мог ждать долго, но это было безопаснее, чем заставлять меня бродить вокруг в поисках того, где они прячут Адама и Джесси.
Невозможно оставаться в состоянии готовности, ожидая неподвижно. В конце концов я впала в легкую дремоту, которая длилась, может быть, час, прежде чем меня разбудил недавно знакомый запах Джона-Джулиана.
Я осторожно выползла, но он был один, с моим рюкзаком на плече. Он не разговаривал со мной, просто повернулся и пробрался сквозь ящики к той части склада, которая выглядела так, как будто это были офисы. Как и ящики, они были поставлены один на другой, по три в высоту.
Он поднялся по лестнице на средний ярус, где у дальней двери был яркий и блестящий замок с засовом, который выделял ее среди других. Когда он повернул засов и открыл дверь, я метнулась внутрь и остановилась.
Неудивительно, что Джерри оставил их только с одним охранником. Не было никаких шансов, что Джесси или Адам сбегут сами по себе.
Джесси лежала на голом матрасе. Кто-то обмотал клейкой лентой нижнюю половину ее лица, закрыв рот, волосы и шею. Снять его было неприятным делом. Наручники скрепляли ее запястья, а альпинистская веревка прикрепляла наручники к каркасу кровати два на четыре. Ее лодыжки были связаны вместе и привязаны к изножью кровати, что не позволяло ей делать что-то большее, чем шевелиться.
Она смотрела на Джона-Джулиана тусклыми глазами и, казалось, совсем не замечала меня. На ней была пижама, наверное, та, что была на ней, когда ее забрали, эти мягкие хлопчатобумажные клетчатые вещи с майкой. На белой нижней стороне ее левой руки был такой темный синяк, что он казался черным, а не фиолетовым.