– Я не знаю, спроси у этого, как его, юного Ярополка, что ли. Он тебе все объяснит.
– Ярослава, – поправил профессор. – Алексей, а Матвея ты не воспитывай, он сам постепенно привыкнет. Ему сейчас трудно понять твои требования. Веками вдалбливали одно, а тут вдруг ты предлагаешь называть себя по имени. Историю учил? Читал про Салтычиху? У них же это в крови – перед барином шапку ломать.
– Учту, – вздохнул Леха и, обращаясь к делегату, спросил: – А ты чего, Колек, все портфель обнимаешь? У тебя там что, касса партийная, что ли?
– Здесь очень важные документы, я могу их доверить только компетентным органам.
– А ну, дай посмотрю! – протянул руку Леха.
– Да вы что? Я не имею права. Это документы для ЦК КПСС…
– Дай почитаю! – рассмеялся Леха.
– Не могу, не имею права, – запричитал Трухин. – За это сразу партбилет на стол…
– Я вот не могу понять, – возмущенно произнес Леха, – ты тоже дурак или притворяешься? Какие документы, какой ЦК? Посмотри: у нас человек из тридцать первого века пришел, мы все здесь проспали более тысячи лет.
– Это еще неизвестно, – заявил Яр.
– Что? – удивился Леха. – Ты же сам сказал, что уснул в три тысячи двадцать седьмом году. Пошутил, что ли?
– Нет, – сказал Яр. – Но мы ведь не знаем, сколько я тут спал вместе с вами. Если мы обнаружим капсулы, например, пятого или шестого тысячелетия, то…
– Да теперь, собственно, нам какая разница… – махнул рукой Кирилл Андреевич. – Остается одно: организовать свой быт и до конца жизни слушать лекции жителя четвертого тысячелетия. Думаю, нам всем будет интересно.
Дмитрий разместился под деревом, сел на землю, склонил голову и задумался.
– Чего ты, парень? – спросил профессор.
– Грустно как-то, – сказал Дмитрий. – Вспомнил своих родных, друзей, девушку… Где они сейчас?
– Эх, брат, они остались навсегда там, в двадцать первом веке. Очень много прошло времени. Я сам до конца не могу понять, как это случилось. Но у нас теперь есть очень осведомленный консультант – человек из будущего. Хотя это для нас он таким является, а, может, он для кого-то такой же древний, как и мы для него. Не грусти, парень. Что бы ни случилось, жизнь продолжается. Читал «Два капитана» Каверина?
– Угу, – кивнул Дмитрий и улыбнулся, – в детстве это была моя любимая книга.
– Так вот! – Профессор поднял вверх указательный палец: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
– Точно! – твердо произнес Котуков. – Значит, и мы найдем выход из сложившейся ситуации!
– Молодчина! – Профессор похлопал парня по плечу. – Обязательно найдем. Кстати, а ты знаешь, откуда взял эти слова Санька Григорьев?
– Нет, – покачал головой Дима.
– Они были вырезаны на могильном кресте в Антарктиде, поставленном на холме Обзервейшн Хилл в память об английском полярном путешественнике Роберте Скотте и его товарищах: «То strive, to seek, to fi nd, and not to yield!»
Глава 2
Прошло около двух часов. Никому не хотелось разговаривать, каждый размышлял о чем-то своем. Лишь Тоша беззаботно носился по лужайке и иногда лаял на четырехглазое подобие бабочек. Дмитрий уснул под деревом, отдаленно напоминающим березу. Москворецкий сначала пытался разговорить Марию, но, поскольку та отвечала односложно и неохотно, в конце концов умолк и он. Трухин читал книгу, иногда отрываясь и с опаской поглядывая по сторонам. Матвейка сооружал приспособление для рыбной ловли. Яр и Кирилл Андреевич все это время провели в пещере. Выйдя из нее, профессор спросил:
– Ну что, коллега, есть какие-то соображения?
– Да, есть, – ответил Яр, присаживаясь на траву. – Судя по содержимому грота, здесь кто-то организовал хранилище.
– Кто это мог сделать? – спросил профессор, устраиваясь рядом.
– Точно сказать не могу, но абсолютно убежден, что представители внеземного сверхразума, – ответил Яр. – Если бы здесь находились капсулы только из тридцать первого века, можно было бы подумать на кого-то из землян. Но, согласитесь, как земляне могли заархивировать человека из девятнадцатого или двадцатого веков…
– Погодите, – перебил Кирилл Андреевич, – что значит «заархивировать человека»?
– Заархивированный человек находится в капсуле. Теперь это очевидно, он может храниться в таком состоянии очень длительный период. Вы и ваши современники – тому наглядный пример. У нас такие эксперименты приостановлены Высшим советом, поскольку нам не удается восстановить память человека после его разархивации. Мы архивируем животных, насекомых – да что угодно. В такую капсулу можно «загнать» даже дом приличных размеров. Но человека архивировать запрещено. Я просто поражаюсь, как они смогли заархивировать девушку вместе с собакой? Даже мы в четвертом тысячелетии не смогли этого сделать.