Я ухмыльнулся.
— Ты-то сама, как объяснишь на работе свое преображение? Да я думаю, и мужу твоему с детьми это тоже будет очень интересно!
— А! — Марго беззаботно махнула рукой. — Я в отпуске на девяносто суток, скажу, что на островах в частной клинике пластику сделала, ждала три года очереди, отбрешусь как-нибудь перед нашими девками и высоким начальством. А муж, как мне кажется, только доволен будет!
Она томно потянулась, облизав острым язычком губы, и жизнерадостно рассмеялась.
— Как у тебя с Биссетом, находишь общий язык?
Она задумчиво посмотрела на меня и, кивнув, поставила чашечку с блюдцем на стол.
— Да понемногу притираемся друг к другу.
Затем она стрельнула глазами в сторону отца.
— Как назвала, не скажу!
— Характеристики уже знаешь? — улыбаясь, спросил я. — Впечатлило?
Она кивнула и с прищуром посмотрела на меня.
— А про свои характеристики не скажешь?
Я засмеялся.
— Нет, Марго, не скажу. Потому как о них никто не знает, даже я!
Некоторое время посидели молча, каждый думая о чём-то своем.
Тишину в беседке прервала Марго, тихий, с нотками печали голос прозвучал как-то отрешенно:
— Вы же улетите отсюда? Навсегда?
Я пожал плечами.
— Скорее всего — да! А вот насчет навсегда — я сильно сомневаюсь. Не зря же они тебя так облагодетельствовали, и я думаю, когда соберутся все — тебе, вероятно, кое-что предложат. А это значит, что у них на эту планету есть какие-то свои виды.
— А когда они начнут собираться? — подал голос молчавший до этого дед. — Сколько еще времени?
— Я думаю, недели две с половиной-три. Примерно где-то так, ну плюс-минус...
Потом вспомнил о пещере в горах Тибета.
— И еще до их прибытия мне надо очень многое успеть сделать. Даже ума не приложу где взять на всё время!
Постепенно разговор зашел на другую тему, а я, слушая краем уха, разговор отца с Марго, призадумался. В последние дни мысль о пещере не давала мне покоя и сверлила меня, не переставая.
Как мне туда попасть?
Попросить об этом Мора или Илею, но эта любознательная девушка сама захочет посмотреть, что там внутри, а от Мора ничего не скроешь — стоит мне только упомянуть о пещере, как мне придется всё выложить, а Крон пока не велел.
Задача!
Распрощавшись с роднёй и чмокнув Марго в щёку, я направился в сторону телепорта — подходило время занятий с моим наставником, и оскорбить его опозданием было немыслимо.
Три дня спустя
Проблема — как добраться до пещеры Крона в горах Тибета, решилась неожиданно просто, спонтанно, и всё благодаря тому же Мору. В тот день, когда я вернулся из Рыбачьего, мы с ним, как всегда, в моей комнате занялись тем, что и в прошлые разы. Мы сели друг напротив друга и, взявшись за руки, распевали древние магические песни, от которых меня то бросало в жар, то пробивал жуткий озноб. Эти совместные распевы творили со мной что-то невероятное. После их исполнения меня переполняла какая-то мощнейшая магическая энергия, идущая откуда-то глубоко изнутри. В этот момент мои синие глаза становились зелеными, и я уже не чувствовал себя ни Зотом, ни Человеком, а скорее, Хогом! Таким огромным, полным внутренней силы и энергии Хогом, способным движением пальца гонять по небу облака и одним взглядом сдвигать горы!
Суть наших занятий заключалась в том, чтобы научиться легко извлекать энергию изнутри, затем уверенно управлять ею и также легко загонять обратно, снова становясь полноценным зотэрианцем.
Поначалу это было непросто!
В первый раз меня чуть не разорвало на части, и если бы не Мор и его бдительный контроль, то быть бы беде. Но постепенно я научился контролировать себя и свои силы. По мнению наставника, я делал определенные успехи в нужном направлении, и действительно с каждым разом мне удавалось управлять энергией всё легче, и я чувствовал себя при этом уверенно и свободно. Но в тот день что-то пошло не так!
Только начав «Песнь Ветра», мой наставник прервался на полуслове и замолчал, глядя на меня расширенными глазами.
— Какой зверь на этой планете самый свирепый и бесстрашный? — вдруг неожиданно спросил он у меня.
— Медоед, — тут же ответил я, не раздумывая.
— Образ передай мне его!
Я без труда представил себе этого небольшого зверька, в одиночку отбивающегося от целого прайда львов.