— Ну конечно, тебе-то нечего будет скрывать от своих детей.
— Я стараюсь не делать зла без необходимости.
— А твой пистолет у моих рёбер — это что, добро?
— Нет. Это повод призадуматься о дорогах, которые мы выбираем. Для нас обеих.
— Робоглаз, — тяжело произнесла Памела. — Отвернись.
В динамиках раздался шорох и лязг — и сквозь помехи прорвался встревоженный голос:
— Говорит лейтенант Эбернетти. Тревога на уровнях 1С и 1В, попытка вторжения на базу. Повторяю: тревога на уровнях 1С и 1В, попытка вторжения на базу. Запрашиваю огневую поддержку.
— Господи, Тео, — Памела мелко задрожала. — Отпусти меня. Ну пожалуйста. Я никому ничего не скажу. Я просто вернусь к сыну.
— Вернёшься, — подтвердила Эмили. — Отдашь мне стелс-бой, проводишь до выхода — и вернёшься.
Она отвернулась, чтобы свериться с очередным настенным указателем — и в этот миг острый каблук Памелы с размаху опустился на её ботинок. Эмили оставалось только возблагодарить провидение за то, что её старая обувь осталась где-то в палисаднике на берегу Потомака: у тех ботинок не было металлического подноска, и каблук неминуемо пропорол бы ей ступню.
— Что за фокусы? — яростно рявкнула Эмили.
— У вас проблемы? — окликнул их идущий навстречу солдат.
— Нет никаких проблем, — буркнула Эмили, ускоряя шаг.
— Стоять, — негромко приказал солдат, вскидывая плазменную винтовку. — Пэм, кто это с тобой? И куда вы направляетесь?
— Не надо, Дэн, — испуганно пролепетала Памела. — Правда, всё нормально.
Эмили шагнула назад, прислонилась спиной к стене. Рывком притянула к себе Памелу, — каблуки туфель тоскливо лязгнули по металлическому полу, — прикрылась ей, словно живым щитом. Достаточно откровенная декларация о намерениях, но терять было уже нечего.
— Оружие на землю, — скомандовал Дэн. — И отойди от Памелы, ты, отродье. Поняла?
Что ж, ещё одна декларация о намерениях.
Мощности заряда плазмы хватило бы, чтобы убить обеих на месте. Промахнуться в узком коридоре на расстоянии трёх шагов не смог бы и ребёнок. Приказ полковника Отема был ясным и недвусмысленным: огонь на поражение. И всё-таки солдат не торопился нажать на спусковой крючок. Мы в слепой зоне, догадалась Эмили. Вот почему он медлит. У него есть выбор. И у меня есть.
Она плотнее вдавила дуло пистолета в бок Памеле. Та болезненно вскрикнула.
— Я не хочу никого убивать, — обратилась Эмили к солдату. — Но если мне всё-таки придётся выстрелить — знаешь, что будет? Луч, скорее всего, пройдёт через её селезёнку, печень и правое лёгкое. Неприятный набор, правда? Селезёнка — невелика потеря, и без неё люди живут. Но вот всё остальное… Ты готов объяснять Тео, как и почему умерла его мать?
— Положи оружие, — с нажимом повторил солдат. Но Эмили видела его взгляд.
— Не надо, Дэн… Ох, господи… Сделай что-нибудь… — плечи Памелы задрожали.
— Ты не злодей, — Эмили покачала головой, не сводя глаз с солдата. — И я не злодей. И уж тем более Памела. Мы трое — просто заложники этой неприятной ситуации. Которую, кстати, можно было с лёгкостью избежать. Так может, это и есть решение? Ты услышал о тревоге на входной группе, — она заговорила быстрее. — Помчался туда, чтобы помочь друзьям. И разминулся с нами.
Она уже знала, что он согласится. Не согласился бы — не стал бы слушать.
— Ради Тео, — проговорил солдат, опуская винтовку.
— Конечно же, ради Тео, — спокойно подтвердила Эмили. И подумала, глядя на рыдающую Памелу: хоть когда-нибудь, хоть у кого-нибудь из них троих получится от этого отмыться?
*
Они прошли ещё пару обезлюдевших секций коридора. Эмили казалось, что она слышит доносящиеся с верхних этажей звуки выстрелов, но, возможно, её потрёпанное воображение просто выдавало желаемое за действительное. Что бы ни происходило там, во владениях лейтенанта Эбернетти, это было ей на руку. Больше паники и хаоса — значит, больше шансов ускользнуть в суматохе.
Памела решительно свернула к распахнутой двери.
— Спортзал? — нахмурилась Эмили.
— Спортзал, — эхом откликнулась Памела. — Сомневаюсь, что там сейчас кто-то есть.
Они вошли в раздевалку. Вдоль стены тянулись ряды одинаковых шкафчиков. Памела подошла к третьему слева, набрала на панели нехитрый код — и дверца мягко отворилась, открывая взгляду Эмили фрагменты чужой жизни. Фотографии, закреплённые на зеркале: щекастый младенец на руках у солдата. Серьёзная девочка-подросток, получающая какую-то награду из рук старого профессора. Улыбающаяся Памела в свадебном платье. Тео с зажатым в ладошке игрушечным пистолетом.
— Коричневый пакет на нижней полке, — произнесла Памела. — Там два стелс-боя.
— Открой сама, — приказала Эмили, отступая на шаг.
Памела безропотно развернула пакет. Вынула из него две небольшие коробочки, поставила на свободную полку. Отошла в сторону.
— Это был подарок для Тео, — сказала она безжизненным голосом. — У него в мае день рождения. Он давно просил… Хотел выиграть в прятки у старших ребят. Хотя что я говорю, тебе всё равно неважно. Забирай.
Эмили осторожно вытащила стелс-бои из шкафчика. Спрятала один в кармане халата, другой закрепила на запястье левой руки. Обернулась.
Памела сидела на полу, уткнувшись лицом в колени. Золотистые волосы рассыпались по вздрагивающим плечам.
— Слушай, я бы всё равно не смогла тебя убить, — проговорила Эмили, чувствуя жгучий стыд. — Я даже не снимала пистолет с предохранителя.
— Зато они смогли бы, — отозвалась Памела еле слышно. — Уйди. Просто уйди.
*
Дальнейшую судьбу Эмили, как ни грустно ей было это признавать, определяли две вещи: сработает ли пропуск Анны Холт и исправен ли хотя бы один из стелс-боев Памелы. И в обоих случаях ей ничего не оставалось, кроме как скрестить пальцы на удачу и понадеяться на чужую порядочность.
Эмили так и сделала. Нажала на кнопку стелс-боя, приложила ключ-карту к контрольной панели. И оказалась в аду.
Скорее всего, президенту Эдему не очень-то понравилось, что Отем отменил его приказ. А Отему не очень-то понравилось, что в их отношениях возникли проблемы с доверием. Видимо, уладить вопрос полюбовно они не сумели, и дело закончилось бодрящей послеобеденной бойней.
Прямо сейчас, на глазах Эмили, солдаты Анклава дрались с анклавовскими же роботами — дрались не на жизнь, а на смерть; ступени лестницы, залитые расплавленным металлом и заваленные изуродованными телами, были тому подтверждением. Наверное, Эмили полагалось испытывать что-то вроде радости или, по крайней мере, мрачного торжества: в Анклаве раскол, ГЭКК они так и не получили, и код тоже не получат… Но всё, что она сейчас чувствовала — это грусть и страх. Страшно было умереть здесь, в двух шагах от свободы. И грустно было понимать, что вообще-то она, Эми Данфорд, это заслужила.
В верхнем пролёте лестницы мелькнул знакомый бежевый тренчкот — и это зрелище отрезвило Эмили. Она пригнулась и, припадая к ступенькам, поползла подальше от всех революций.
Кирпич оказалась права: стелс-бой не был ни доспехами бога, ни плащом-невидимкой из детских сказок. Отражающее поле даровало обладателю весьма условную защиту. Вероятнее всего, при менее драматичных обстоятельствах Эмили не пробралась бы дальше первого КПП, даже активируй она оба устройства сразу. Но сейчас анклавовцам, занятым истреблением друг друга, не приходило в голову всматриваться в подозрительные тени и вслушиваться в подозрительные звуки.
*
Действие стелс-боя закончилось, едва Эмили переступила порог отдела выгрузки. Проработал ли прибор положенные тридцать минут или нет, свою задачу он выполнил, позволив ей добраться невредимой до уровня 1В. Здесь тоже была бойня — но на неё Эмили, к несказанной своей радости, опоздала.
Прямо у дверей, под интеркомом, распластался мертвец в офицерской форме: видно, бедный лейтенант Эбернетти так и не дождался подмоги. Посреди коридора замер робот-охранник — огромная оплавленная махина, всё ещё дымящаяся. Эмили с опаской обошла его по широкой дуге и двинулась дальше, сжимая в потных ладонях оставшийся стелс-бой: как бы ни был велик соблазн активировать его прямо сейчас, делать этого не стоило.