— Да, папа постарался, — согласилась я, мимолетно улыбнувшись и вспоминая реакцию Дориана на новость о дочке.
— Это один из бонусов кровной связи, я так понимаю? — хмыкнула Эдна, и я кивнула, понимая, что разговором она пытается отвлечься от неумолимо приближающейся встречи, поскольку шпили храма, уходящие в небесную дымку, уже начали показываться из — за деревьев.
Туман стал сгущаться, и Барс втянул в себя воздух, внезапно закашлявшись. Мы обернулись на него, но мужчина только махнул рукой, призывая продолжать путь. Вскоре мы оказались у входа в храм, где путь преградили две мощные сирены, очевидно, охранявшие святыню:
— Мужчинам нельзя! — я тяжело вздохнула, Эдна чертыхнулась, надеясь, видимо, на то, что пройти все же удастся полным составом.
Барс одарил двух стражниц плотоядным взглядом:
— Да ладно вам… у меня тут такая вкусная компания намечается! — потом бросил на нас предупреждающий взгляд, и мы отправились к верховной ящерице.
Эдна уверенно вела нас с Лидией по извилистым коридорам. Я, лишь однажды бывавшая в храме, уже ничего не помнила, чувствуя себя слепым котенком посреди большой постепенно захлопывающейся ловушки. Чувство неправильности происходящего не покидало меня, и я даже переключилась на истинное зрение, попутно убедившись, что малышке потраченная энергия не принесет вреда.
Когда Лидия успокаивающе взяла меня за руку, я подумала, что страх способен ощущаться на расстоянии. Постаралась взять себя в руки, тем более что впереди тьма начала рассеиваться, а передвигаться сопровождающие меня сирены стали заметно тише. Последовав их примеру, я уверенно шагнула в полоску света, исходившего из боковой залы.
Единственным освещением здесь был огонь от очага, разожженного в другом конце помещения. Сирен не было, лишь одинокая фигура рядом с Источником огня отбрасывала тень на каменный пол залы. Присмотревшись, опознала в незнакомке Кале, склоненную в молельном жесте к пламени. И как только не боится обжечься, мелькнула у меня мысль, в то время как жрица, очевидно, почувствовавшая наше присутствие, поднялась с колен и, обернувшись, произнесла:
— Вот мы и встретились, женщины из рода Брок.
Раздавшееся эхо придало реплике зловещий оттенок, на что, однако, не повелись ни Эдна, ни Лидия. Тетя, загородив меня, сделала уверенный шаг вперед и хорошо поставленным голосом произнесла:
— Мы пришли, чтобы засвидетельствовать в источнике отказ от зова.
Я знала, что сейчас должно случиться. Над рукой Верховной материализуется переливающийся серебристый шар, и она назначит день, когда должно будет произойти отречение. Но все оказалось совсем не так, как мы предполагали.
Кале захохотала, и ее противный каркающий смех наполнил залу. Эдна напряглась, а Лидия инстинктивно оттеснила меня к выходу. Но вместо нападения, мысли о котором пришли к нам в голову, бледная ящерица, прекратив смеяться, обратила на тетю прозрачный ледяной взгляд, полный насмешки:
— Тебе не стыдно, Эдна, после того, что произошло с твоей попыткой сбежать с Облаков, приходить и снова просить о подобной процедуре?
— Ты забываешься, Верховная… — процедила Эдна, и в ее голосе появились стальные нотки, несказанно удивившие меня.
Какое право имела она так разговаривать с главной сиреной? Кале, однако, ничего не имела против. Она подняла руку ладонью вверх, и вскоре над ней возник светящийся ритуальный шар. Слова злобной ящерицы не заставили себя ждать:
— Хорошо! Так и быть, Эдна! Я готова прямо здесь и сейчас предоставить тебе право отказаться от зова Магеллановых Облаков! Но ты же знаешь правила, — на губах Кале появилась змеиная улыбка, — ты не должна делать этого в одиночестве. Кто согласится принять твою клятву в пожизненной верности, сирена из рода Брок?
Это было подло! Кале отлично понимала, что Эдна просила не ради себя, выступая в качестве старшего представителя рода, и, тем не менее, не смогла удержаться от соблазна, поставив тетю в те же условия, что и много лет назад. Только теперь не было даже намека на человека, который мог бы согласиться и разделить судьбу сирены. Не выдержав, мы с Лидией синхронно обступили Эдну с обеих сторон и обняли, не позволяя встречать участь одиночества лицом к лицу с подлой Верховной Жрицей, прекрасно понимая, что после зажжения ритуального шара и произнесенных слов отказаться от предложения уже невозможно. Чувствуя, как дрожит тетя, я дала себе слово, что не позволю сломать ее еще раз и, во что бы то ни стало, найду способ забрать с Облаков. Что это за религия, если от слова одной, причем не самой достойной ее жрицы, другие обязаны были страдать?
С той стороны, откуда мы пришли, внезапно послышался женский крик, и наша троица спешно обернулась на звук. В тускло брезжащем свете коридора послышались спешно приближающиеся шаги…
Нашему взору представилась невозможная картина: в арочном проеме возникла белоснежная туша Барса, находящегося во второй ипостаси, который, завидев догоняющих его стражниц, утробно зарычал, предупреждая о нападении в том случае, если его не пропустят. Тело Эдны дрогнуло под моими руками, и я с возрастающим изумлением стала наблюдать, как она выхватывает из сумки тот самый обрез ткани, что брала из дома, и бежит навстречу ирбису. Тетя тем временем набросила полотно на серебристого кота и отошла на несколько шагов, чтобы вскоре очутиться рядом с полуголым мужчиной, спешно затягивающим узел на талии.
Так вот зачем она с утра устроила показательные выступления в столовой! Эдна намеренно провоцировала Барса, зная, что не до конца раскрытая информация о ритуале отречения вкупе с грозящей мне опасностью только подстегнут его и заставят примчаться в храм на помощь. Жаль, он немного опоздал. Решающие слова были произнесены Верховной, а на ее руке блистал переливающийся шар, отражаясь в прозрачных глазах, метавших молнии:
— Мужчина! В храме Богини! Да еще и оборотень! Позор!
— Успокойтесь, мамаша, — примирительно заявил Барс в своей излюбленной насмешливой манере. — И уж точно я не первый метаморф, который здесь когда — либо появлялся — поверьте, на обоняние и слух я пока не жалуюсь.
Кале задохнулась от гнева, но, вовремя спохватившись, поскольку не имела права разрушать находившийся в руках шар, перевела дыхание и гневно спросила:
— На каком основании ты явился в Храм Крылатой Богини?
Барс спокойно выдержал убийственный взгляд:
— Я готов принять клятву верности Эдны Брок.
В тишине, последовавшей за его словами, явственно прозвучал обреченный стон Эдны. Я не знала, что и думать, Лидия шумно выдохнула. На лице Верховной выступила злорадная усмешка:
— Ты уверен, оборотень? Клятва верности означает то, что твоей партнершей до конца и без того не слишком короткой жизни станет эта сирена.
— Ой, да бросьте свою просветительскую манеру, тетенька, — отмахнулся от нее ирбис, усиливая гнев ящерицы. — Не первый день на свете живу. Некоторые ваши ритуалы и за пределами Облаков известны, поверьте.
— Сирена не сможет от тебя отказаться, — предостерегла Кале.
— Вы так и будете чинить препятствия отречению Эдны или, может, продолжим в более располагающей обстановке? — нетерпеливо перебил ее блондин.
— Оденься, метаморф! — брезгливо поморщилась Кале, но я была готова спорить, что за мгновение до этого, как Барс отвлекся на всхлип Эдны, она жадно разглядывала свободное от ткани тело.
— Меня вполне устраивает вид Барса, — наконец подала голос тетя, и ирбис приблизился к ней, ободряюще касаясь плеч. Мы с Лидией отступили.
Эдна дернулась от ласки. На ней не было лица, и я понимала, что тетя держится из последних сил, потрясенная одновременно и подлостью со стороны Кале, и смелым заявлением Барса. Зная характер старшей представительницы рода Брок, я не стала бы судить о том, как впоследствии поведет себя Эдна, когда окончательно осознает смысл поступка Барса.
Несмотря на нервозность невесты, ирбис обнял ее сильнее. Кале отреагировала на действия оборотня чуть заметным кивком головы.
— Следуйте за мной, — проговорила Верховная.
Барс, поддерживая Эдну, двинулся следом. Мы с Лидией замыкали шествие.
Соседнее с тем, откуда мы только что переместились, помещение было гораздо меньше по размеру, и я узнала его. Это была купальня с водами Источника, в которой каждая сирена проходила последнее посвящение. Только вот для обряда отречения требовалось зайти в воды по колено, чтобы на щиколотках появились ритуальные татуировки. Я видела у мамы и папы такие и как — то поинтересовалась, что они значат. На что мама только загадочно улыбнулась и сказала, что это очень долгая история, которая, она надеется, когда — нибудь произойдет и со мной.