Ракель скрипнула зубами, но ничего не произнесла. Мне было не по себе от того, с какой легкостью Катрей раздавил чужое эго. А не вернется ли это бумерангом?..
Когда за ней захлопнулись двери, я немного наклонилась в его сторону и шепотом проговорила как можно мягче:
— Признайтесь, милорд, это вы меня так хотите наказать.
Слова дались с трудом, потому что такого злого Катрея я еще не видела, даже в нашу первую встречу, когда он укусил меня. Неизвестно, как он отреагирует на сказанное.
Однако ожидаемой злости не последовало. Катрей взял меня за руку, прикоснулся губами к тыльной стороне ладони и заверил:
— У меня и в мыслях не было наказывать тебя. Я даю тебе полное право отомстить за те грубости, которые она наверняка тебе уже наговорила. Делай с ней, что хочешь. Ракель заслужила.
Все это время он ласково поглаживал пульс большим пальцем, вызывая странные чувства. Мне кажется, проявления чувств на публике — это уже новый уровень. Не привыкшая к столь пристальному вниманию, я смущенно высвободила руку. Катрей хмыкнул, но возражать не стал.
— Следующий. — Он махнул рукой.
Вперед вышел седой старик в длинном белом балахоне, выдававшем в нем лекаря. Он просил Катрея отправить отряд вглубь полуострова, чтобы найти какую-то редкую, но очень полезную траву. Трудность заключалась в том, что она росла лишь в болотах, где обитала большая часть смертельно опасной нежити. Архелия подтвердила ценность такой травы для человеческого организма, и Катрей велел Эдгару заняться этим.
Когда старик с трудом поклонился и повернулся к ним спиной, Катрей сам потянулся ко мне и спросил:
— Какими ты находишь мои решения, Кассандра? Может, я кажусь тебе слишком жестоким?
Я вежливо улыбнулась и ответила:
— Хоть и не мне оценивать ваши решения, однако, на мой взгляд, вы судите сурово, но справедливо.
Катрей заинтересованно наклонил голову:
— Неужели? Может быть, вы, леди, сами хотите попробовать побывать на моем месте?
Он подхватил мою игру и начал обращаться со мной в соответствие с этикетом.
— Что вы, мой лорд, у меня нет вашей проницательности и беспристрастности.
— Моя леди, я настаиваю, — улыбнулся Катрей.
Я величественно склонила голову и проговорила:
— Как пожелаете.
Архелия раздраженно цокнула от нашего игривого разговора, и мы перевели взгляд на ожидающую своей очереди пару. Невысокий широкоплечий вампир в черном камзоле держал за руку миниатюрную юную девушку в простой одежде — судя по всему, смертная служанка.
— Мой лорд, — замявшись, вампир поклонился и мне: — леди, я прошу вашего благословения. Я полюбил Астру с первого взгляда, а она меня. Мои родители уже несколько десятилетий мертвы, и для меня было бы честью получить ваше благословение.
— Что скажете, моя милая леди? — обратился ко мне Катрей. — Дадим шанс влюбленным?
Какое-то смутное предчувствие зашевелилось внутри. Я внимательнее присмотрелась к счастливому вампиру и его смущающейся спутнице.
— Тебя зовут Астра? — спросила я.
— Да, миледи, — жизнерадостный звонкий голосок сладкой песней прошелся по залу, разгоняя официоз. — Я была служанкой леди Изабель, а сейчас помогаю с уборкой.
— Астра… Какое редкое имя, — протянула я.
Астра привычно зарделась, поражая своей скромностью. Но инстинкты мне подсказывали, что что-то не так. А потом в памяти вспыхнул яркий момент вчерашнего разговора с Агатой, пока я принимала ванну. Та рассказывала про одну служанку, которая на спор с поварихой соблазнила обоих привратников и потом хвасталась этим перед всей обслугой. Агата возмущалась её порочным поведением, называя «блудницей». Кажется, её тоже звали Астрой. Помню, я еще подумала, как поэтично — назвать дочь именем цветка.
— Скажи, Астра, случался ли у тебя недавно спор с поварихой? — Я не стала делать громких заявлений и зашла издалека.
Однако если судить по тому, как быстро ушел живой румянец с её щек, уступив место бледности, я была права.
— Н-нет, миледи, — заикаясь, ответила она.
— Врешь, — с легкостью отличил Катрей и, добавив льда в голос, приказал: — Расскажи суть спора.
Может, мне и могли соврать, но под взглядом Катрея никто бы не решился на подобную глупость. По мере рассказа взгляд её возлюбленного мрачнел. В какой-то момент он отдернул руку и процедил:
— Решила воспользоваться мной, чтобы получить бессмертие? Шлюха!
— Не без этого, — усмехнулся Катрей и посмотрел на меня. — Итак, ты показала проницательность, что ничуть не хуже моей. Теперь покажи мне свою беспристрастность. Но учти, если я усомнюсь в твоем решении и почувствую, что милосердие ослепило тебя, то казню обоих.