***
Прошли ровно сутки, прежде чем Катрей вышел из своих покоев. Все это время Архелия провела у панорамного окна в столовой, наблюдая за наступлением зимы. Но на самом деле её мучили кошмары прошлого. Непрошенные картины, нежеланные чувства.
Она ведь сильная, она справилась со всем. Даже провела тысячелетие рядом со своим мучителем. Ненавистным чудовищем, с которым её против её воли соединили боги и разъединил когда-то Катрей. И в итоге — многие сотни лет в подвешенном состоянии, на грани страха и ненависти.
Даже сейчас Эдгар спокойно себе обедал позади неё, не зная, что за ураган темных чувств бушует в её груди.
Неужели Кассандре придется переживать то же самое?..
В столовую зашел Катрей — вполне удовлетворенный жизнью. Можно было вздохнуть спокойно, больше он не злился. Но как она могла это сделать, если знала, что все это время от срывал свою обиду и ярость на Кассандре, пусть и не в совсем привычном понимании.
Он молча сел в свое место в центре длинного стола, и тут же угодливые служанки принесли ему еды и вина.
— Не сочти за грубость, но зря ты взял её силой, — вдруг произнес Эдгар, заставив Архелию вздрогнуть.
Фактически, Кассандра не была против. Благодаря эликсиру. Но лучше так, с вынужденным удовольствием, чем если бы её тело терзала жуткая боль.
Вместо грубости Катрей довольно безмятежно произнес:
— А что мне оставалось делать? Она попыталась сбежать с другим мужчиной. Мне пришлось доказать ей, что я — единственный, кто имеет право на неё.
Арнон был её Истинным. Кассандра сама должна была выбрать. Катрей лишил её счастья. Обесчестил.
Эти и многие другие мысли промелькнули в голове Архелии. И впервые за всю жизнь она испытала яростную ненависть к мужчине, который когда-то спас её и поддерживал все её начинания.
— Ты не доказал ей это, — горько хмыкнул Эдгар. — Теперь она возненавидит тебя на долгие годы, но не сможет уйти. Это будет мучить не только её, но и тебя. Ты только что совершил мою ошибку.
Эдгар посмотрел на Архелию, и впервые она увидела на грубом мужском лице следы… вины? Странного отчаянья? Впервые ей пришло в голову, что, может быть, он пожалел о своем поступке и пытается извиниться. Не обычным способом, а как-то по-своему, не слишком прямолинейно.
Эта мысль промелькнула и пропала, потому что невозможно простить того, кого так люто ненавидишь.
Архелия умыкнула кувшин с вином прямо из-под носа у Катрея и направилась прочь из столовой.
Глава 9
Томительная нега тисками держала меня в царстве сна, не желая выпускать. Сознание то и дело рвалось на волю, однако странная лень затаскивала его обратно, словно зная: откроешь глаза — быть беде.
И я покорно подчинялась, засыпая вновь, так и не проснувшись.
Но в какой-то момент я почувствовала нежное прикосновение, горячие губы на своей коже, и поняла, что пора.
Темные тона комнаты ничуть не смутили меня. С минуту я не осознавала, где нахожусь, лишь бездумно смотрела прямо перед собой.
Где я? В Агенории?.. Ах да...
Понимание того, что это покои Катрея, пришло лишь тогда, когда горячее тело прижалось сзади, ясно показывая желание мужчины продолжать.
Продолжать.
О, боги.
— Долго же ты спала, — мягко протянул Катрей, прижимаясь губами к шее. От этого движения скорость пульса взлетела до небес.
Я дернулась, вырываясь из его хватки, и упала на холодный пол, стаскивая вместе с собой и одеяло. Катрей, оставшийся без возможности прикрыться, милостиво согнул левую ногу в колене, прикрывая самые пикантные места. Однако остался лежать, с любопытством глядя на меня.
Перед глазами мелькнула картина: снежный лес, тяжело повисшие пушистые ветви елей, пар от дыхания коней… и красные капли, окропившие белоснежную землю.
— Ты… ты… — сжимая одеяло у груди, я задыхалась от прилива эмоций. — Ты убил его.
На моих глазах.
— Вернул тебя домой, — без капли вины заметил он.
Домой? Да я бы засмеялась, если бы смогла — сейчас даже восстановить дыхание не получилось.
— Ты изнасиловал меня! — выкрикнула я. Все еще сидя на полу, я пятилась назад, к двери.
— Взял то, что принадлежит мне, — поправил он и довольно добавил: — Да ты и сама была не особо против. Вспомни.
И я вспомнила. Странно сочувствующий взгляд Архелии, горький привкус неизвестного зелья… А потом страх потонул в желании.
...Как мы оказались в спальне — не помню. Просто в какой-то момент Катрей грубо оттолкнул меня, и я потонула в мягкой перине. Голова странно кружилась, откидывая понимание происходящего прочь. Я хотела… Хотела чего?
Он взял меня за горло, чуть придушив, и впился требовательным поцелуем в губы. Я запищала, протестуя, но это подействовало ему на руку: Катрей сумел пробиться меж губ. Грубыми сминающими движениями он вымещал свою злость, пугающую ярость, и за моим страхом постепенно возникло иное чувство. Какой-то странный трепет, ожидание продолжения.
Резко оторвавшись от губ, он процедил:
— Я пытался быть терпеливым, но ты сама выбрала этот путь.
Затуманившееся зрение позволило-таки поймать горящий взгляд черных глаз, от которого ослабло все тело, а между ног разгорался пожар.
Он догадался о моем состоянии. Опустив руку вниз, к средоточию напряжения, провел пальцем и собрал влагу. Этот жест вызвал невольный стон.
— Хель была права, лучше так, когда ты хочешь меня, — жестко усмехнулся Катрей, раздвинув мои ноги. — Сегодня ты будешь умолять, — он сместился ниже, оказавшись прямо напротив лона, — но я не дам тебе того, о чем ты просишь. — Палец медленно проник внутрь, заставляя меня томно выдохнуть и сжать ткань под пальцами. — Я буду иметь тебя снова, и снова, и снова… останавливаясь в самый последний миг. И лишь когда ты окончательно выдохнешься, забыв обо всем, кроме моего имени, я стану милостив.
— Катрей… — умоляюще выдохнула я, прикрывая глаза. Даже сейчас его слова звучали неясно, что уж говорить о дальнейшем.
— Это будет восхитительная ночь, — коротко и как-то жадно рассмеялся Катрей, прежде чем опустить голову меж моим ног...
— Боги, как это мерзко! — скривилась я. — Ты опоил меня и изнасиловал с кровью моего Истинного на руках!
При упоминании Арнона довольное выражение пропало с лица Катрея. Он зло поджал губы и неуловимым движением поднялся, не скрывая своей наготы.
Я тоже поднялась и, уже не робея, выплюнула ему в лицо:
— Конечно, опоил — потому что иначе ты бы никогда не добился моего расположения. Я смирялась с положением, играла роль послушной куклы. Но никогда — слышишь? — никогда я бы не полюбила тебя. У тебя никогда не было шанса!
Тень пробежала по его лицу, и он прищурился:
— Я понимаю твое состояние, именно поэтому прощу грубость. Однако скажи такое еще раз — и все то, что я делал с тобой в постели, повторится. И на этот раз ты кончишь без эликсира.
Сама не поняла, как так случилось — просто в какой-то момент рука сама поднялась и хлестанула Катрея по щеке. Удар отозвался в дрожащих пальцах, и я, сжимая одеяло уже двумя руками, бросилась к двери, а затем — в свои покои.
Чтобы застать там Ракель.