***
Когда Эдгар пришел на тренировочную площадку, я уже час как занималась. Бегала по периметру, делала разогревающие упражнения. Мне не мешали ни косые взгляды и смешки воинов, ни плотный слой снега, пробирающийся под рубашку и сапоги.
— Кассандра, — удивленно приподнял брови Эдгар. Он широко расставил ноги и скрестил руки на груди. — Что ты здесь делаешь?
Я выпрямилась, тяжело дыша, и криво усмехнулась.
— Жду, когда ты соизволишь посетить наше занятие, — едко заметила я. По лицу стекали капли пота — из-за интенсивной работы совсем не ощущался холод ранней весны.
Эдгар странно прищурился, открыл рот, собираясь высказаться, но тут же его закрыл. Нельзя было сказать точно, о чем он думает — сочувствует или огорчается, что обуза в виде меня никуда не делась. В любом случае, мое появление вышло неожиданным для Эдгара. Некоторое время мы буравили друг друга взглядами.
— Будем заниматься в помещении, — наконец, сдался он и недовольно добавил: — Катрей с меня шкуру спустит, если ты заболеешь, барахтаясь в снегу. Пошли.
Эдгар развернулся и быстро зашагал прочь. Чтобы успеть за ним, мне пришлось перейти на бег. Впрочем, я и сама желала поскорее укрыться в замке: перестав делать физические упражнения, я ощутила пробирающийся под влажную от пота рубашку холод. В коридорах тоже было не особо тепло, но хотя бы пронизывающий ветер не проникал сквозь стены.
При свете факелов тень Эдгара, скользящая по каменным стенам, казалась то маленькой и шустрой, то огромной и пугающей. Я старалась смотреть прямо между лопаток шедшего впереди вампира, не допуская никаких посторонних мыслей.
В какой-то момент Эдгар остановился перед высокими двойными дверями и, приоткрыв одну из них, пропустил меня вперед. Я с замиранием сердца вошла в тьму, не освещенную ни каплей света. Казалось, в какой-то момент я даже услышала шепот демонов, прячущихся в ней — но нет, это всего лишь мои расшалившиеся мысли.
— Это тренировочный зал, — пояснил Эдгар, входя следом. Он захватил с собой из коридора один из факелов и теперь им зажигал висевшие на стене. Постепенно всё это огромное помещение оказалось освещено, и я увидела висевшие на стенах разнообразные виды оружия, несколько площадок для борьбы и даже круглую арену в центре. — Он используется редко, потому что мои воины тренируются исключительно на улице. При любых погодных условиях, будь то дождь, снег, град или даже буря. Так они закаляются и становятся крепче духом.
— Теперь я понимаю, почему даже отец при всей своей ненависти к вампирам восхищался тобой как воином, — хмыкнула я, скрестив руки на груди.
— У меня были века, чтобы усовершенствовать воинское мастерство, — серьезно ответил Эдгар. — Это то, в чем я силен.
Наверное, впервые за все время нашего знакомства я уловила в его словах скрытый подтекст. Может быть, потому что знала о его истории с Архелией?
— Почему ты так поступил с ней? — все-таки не смогла удержаться я. — Жалеешь ли ты о своей ошибке?
Эдгар как раз заканчивал зажигать факелы. Бросив на меня проницательный взгляд, он усмехнулся:
— Неужели все-таки рассказала? Не ожидал от неё. В любом случае, я не собираюсь объяснять мотивы своих поступков тебе. Возможно, лет через сто, если ты станешь одной из нас, мы обсудим это за бутылкой вина.
Движением руки он указал на одну из площадок, призывая меня подойти. Послушно делая шаги одеревеневшим ногами, я с трудом сглотнула и ошеломленно переспросила:
— Одной из вас? Он хочет обратить меня?
Эдгар закатил глаза в привычной манере и заявил:
— Я имел в виду — одной из приближенных. Не факт, что ты станешь вампиром. В конце концов, ты наполовину эрибейка, а их магия всегда позволяла им жить дольше. А теперь хватит разговоров!
Мы приступили. Эдгар терпеливо обучал новым приемам рукопашной, оценивал мою выносливость и силу. Он даже обращался со мной осторожно, как поступил бы на его месте Радаман. Никаких подколов, упоминаний о том, что я слабачка. Честно говоря, это… бесило. Это скрытое сочувствие только из-за того, что меня обесчестил Катрей… Именно жалость Эдгара унижала. В конце концов, я не выдержала и весьма в грубой форме высказала ему все, что думаю. Он молча переждал этот всплеск агрессии, затем кровожадно усмехнулся и перестал видеть во мне неженку. О, еще никогда я не радовалась, когда меня называли размазней, трусом и идиоткой! И в итоге у меня вновь болело все тело, все мышцы, кроме низа живота — но одни боги знают, как приятна была именно эта боль! Я впервые за несколько дней почувствовала себя живой.
— Сумасшедшая, — покачал головой Эдгар, заметив счастье на моем лице.
— Кстати, об этом, — оживилась я, с кряхтением поднимаясь с пола. — Мне необходимо обращаться, причем как можно чаще, раз в два дня где-то. Я изучила сад, он для этого не подходит, я еще плохо управляю второй сущностью, могу напасть на кого-либо. А запирать меня в темницу бессмысленно, волчица так не насытиться, поэтому может взять контроль в любое время. Вот я и хотела попросить… Ты можешь сопровождать меня в прогулках по лесу?
Эдгар напряженно застыл, словно закаменел.
— Тебе запрещено покидать территорию Серрата, — бесстрастно произнес он.
— Да я уже догадалась, — наигранно легкомысленно отмахнулась я, пытаясь проигнорировать его реакцию. — Но рядом ведь будешь ты, с твоими навыками охоты и выслеживания я далеко не убегу. Пойми, если раньше я могла её сдерживать и не выпускать месяцами, то теперь, когда негативные чувства слишком сильны, потому что Катрей… ну…
Судорожно сжавшееся горло не позволило закончить мысль. Я подняла глаза вверх и часто-часто заморгала, пытаясь прогнать слезы. Эдгар беспокойно переступил с ноги на ногу, но ни слова не сказал.
— В общем, теперь выпускать пар мне требуется гораздо чаще, — горько улыбнулась я, посмотрев ему прямо в глаза, и призналась: — Я сегодня чуть не набросилась на Тиш. Только потому что она не знает, как умер Арнон. Она думает, что Катрей не виноват.
Эдгар опустил взгляд и пообещал:
— Постараюсь что-нибудь придумать.