11.5
***
Архелия стояла на давно заброшенной самой высокой башне в Серрате. Её любимое место. Море бушевало, словно переживая вместе с ней, волны с шумом ударялись о скалы где-то внизу. Сильный ветер бил в лицо, мгновенно сдувая слезы с лица.
А слез сегодня было много. Да и вчера. Архелия весь первый день провела в постели, не находя сил подняться на ноги. Даже в купальню отправилась лишь перед рассветом. Сейчас полегче, но все равно паршиво.
Она спала с Эдгаром. Снова, как в самых кошмарных снах, только она отвечала на все. На ласки, поцелуи, стоны. Она умоляла не останавливаться, молила о большем. Архелия хотела его. Впервые.
И ей это… понравилось.
О, предательское тело! Она еще никогда не получала такого наслаждения! Да, были у неё мужчины и после превращения в вампира, но никогда не было такого фееричного финала. Еще ни один мужчина не приносил ей столько удовольствия.
Да, Архелия плакала, страдала, терзала себя. Но не потому что Кассандра поступила мерзко и опоила её. Все дело в том, что Архелия рада случившемуся. Она тысячу раз делала это зелье и знает его эффект. Так что она с легкостью отличила навязанное желание от своего собственного.
Она начинала ненавидеть себя за то, что полюбила его.
Грубый, резкий, порывистый Эдгар. Первые три месяца он насиловал её, даже не позаботившись узнать имя. Использовал как постельную игрушку, а потом шел убивать её соотечественников. После демонова каяра он преследовал её. Не прикасался, помня приказ Катрея, но давил морально. Угрожал, шантажировал. Потому она и сбежала на другую половину континента. Не помогло.
А сколько раз он показательно приводил девок в свои покои! Сколько он поимел во время всяких приемов и балов — за портьерой, или в саду, или в чулане, или в закутке в коридоре. Он обожал смотреть в глаза Архелии, когда она заставала его со спущенными штанами. Эдгар пытался вызвать ревность. Вызывал лишь равнодушие. Но характер её становился хуже.
Он даже убил её дитя. Пусть сам того не зная, но обратил её в вампира прежде, чем она узнала о своей беременности. И лишь когда Катрей явился в храм и обнаружил Архелию и Эдгара, измененное тело окончательно отторгло плод, и случился выкидыш. Ни о чем сильнее Хель так не жалела, как об этом.
Тем не менее, недавняя ночь с Эдгаром всколыхнула в ней что-то. Она думала, думала, думала… о нем. О его руках, губах, жарких словах, сказанных шепотом. Он заверял в своей любви, и она верила ему тогда. А сейчас?
Архелия не знала, что делать. Вообще. Она даже отказалась от поездки в Брейгель, оставшись в Серрате. Подальше от Кассандры и Эдгара. Решила подумать, определиться в чем-то… На самом деле только больше все запутала.
В конце концов, Архелия спустилась с башни. Прогулялась по саду, рассматривая работу строителей. Сказать по правде, идея Кассандры насчет беседок ей нравилась. Еще одна возможность уединиться. Надо будет поговорить с садовниками, может, удастся закрыть беседки плющами. Скоро весна, так что это можно быстро устроить.
Позади послышался шум, мужской голос звал её по имени. Архелия оглянулась, взмахнув подолом длинного платья и подбитого мехом плаща.
К ней чуть хромающей походкой спешил Эдгар. Замерев на мгновение, Архелия бросилась ему навстречу.
— Эдгар! Ты же должен быть в Брейгеле, вместе с Катреем! — воскликнула она и только сейчас обратила внимание на его внешний вид. — Боги… Что случилось?!
Грязные, спутанные волосы, лицо в жесткой щетине и одежда — грязная от пыли и пота, местами порванная и… окровавленная. Кровь не свежая, но её слишком много.
Архелия, не сдержавшись, крепко обняла его, а потом начала шарить руками по телу в поисках повреждений.
— Я не ранен, Хель, — Эдгар поймал её руки и на пару секунд прижал к своим губам, уколов щетиной дрожащие тонкие пальцы, — но тебе нужно взять все свои исцеляющие зелья и немедленно отправиться со мной.