13.5
Неожиданно Катрей перевернулся, увлекая меня за собой. Теперь я сидела верхом на его животе, а он придерживал меня за талию.
— Сделай это сама, — твердо произнес он, поспешно облизывая губы, — чтобы завтра не обвинила меня в принуждении.
И в мыслях не было! Впрочем, я и не думала о следующем дне. Я была здесь, сейчас, рядом с ним. И тепла его жаждущего тела хватало, чтобы забыть обо всем мире.
Чуть отодвинувшись, я взяла в руку его твердый член и чуть сжала, тем самым вызвав шумный вздох. Пока я впервые изучала ранее недоступную мне часть мужского тела (под воздействием зелья до этого не дошло), Катрей получал истинное удовольствие, иногда направляя меня, подсказывая, как ему более приятно. Чувствовать, как под твоими пальцами плавится желанный мужчина, как он сдается твоей власти, — безумное удовольствие!
Решив перейти к более пикантной части, я неловко направила член и медленно начала опускаться на него, чувствуя небольшой дискомфорт и непривычную наполненность. Неприятные ощущение исчезли довольно быстро, и вот я уже полностью погрузила его в себя, соединив наши тела.
Катрей сжимал в кулаках простынь, пытаясь сдержать себя в руках. Я довольно наблюдала за его напряженным лицом и прикрытыми глазами, за сжатыми губами и часто вздымающейся грудью, и чувствовала необъяснимую власть над ним. Прямо сейчас я искренне верила, что он — мой, целиком и полностью.
Почувствовав, что я замерла, Катрей открыл глаза и встретил мой взгляд. Неужели это те же самые глаза, что смотрели на меня холодно и равнодушно в первую встречу? И они ли пылали демонической яростью, когда мы случайно встретились в лесу во время побега? Нет, не верю… То было легко уходящее, мимолетное событие. Как он смотрел на меня сейчас — проникновенно, с восхищением и желанием, — вот что настоящее и незыблемое. Потому что оно происходит сейчас.
Я медленно поднялась и опустилась, испытывая свое тело. Влажное от желания лоно без проблем вместило в себе немаленький размер, а от первого движения по телу прошлась дрожь. Хотелось большего. И я начала двигаться, то вверх и вниз, то вперед и назад, прислушиваясь к ощущениям, находя наиболее приятную позицию. Катрей не мешал. Хоть он вновь положил руки мне на талию, но чутко следовал за моими движениями, не отрывая взгляд от лица. Мне было мало этого. Мало его рук на талии, его взгляда. Как он подсказывал раньше, так и я сейчас взяла его руки в свои и поместила ладони на груди, не отпуская.
Катрей подчинился, чуть сжал напряженную грудь, вызвав у меня томный стон. Сердце бешено стучало прямо ему в ладонь, и от понимания этого тело само задвигалось быстрее, пытаясь достичь вершины удовольствия. Еще, и еще немного, еще…
Сознание взорвалось огненной вспышкой, и где-то на периферии я услышала свой собственный крик. Тело воспарило, поднялось до самых небес, вызывая во мне томительную негу.
Когда удовольствие утихло и я открыла глаза, Катрей снова был сверху. Он с силой вбивался внутрь меня, прижимаясь всем телом. Несмотря на то, что я совсем недавно пришла в себя, каждый жесткий толчок возвращал меня в то особое состояние. Катрей был груб, сейчас он не особо заботился о моем состоянии, но от этого я почему-то еще больше возбуждалась.
На этот раз мы пришли к финалу вместе. Я воскликнула, он гортанно простонал мне в шею, царапая острыми клыками, но не вспарывая кожу. Внутри разлилось приятное тепло, когда он излился.
Пытаясь отдышаться, мы самозабвенно целовались, и лишь когда сердцебиения пришли в норму, Катрей вышел из меня. Почти сразу между ног я почувствовала влагу и не сразу поняла, что это излишки семени.
— Хорошо, что вампиры не могут иметь детей, — намного позже сказала я, отдыхая на широкой груди. — Мне не нужно будет беспокоиться об отваре.
— А мне жаль, — признался Катрей.
Чуть отодвинувшись, я посмотрела на его лицо и удивилась:
— Ты серьезно?
— Дети — единственное, что мне недоступно. — Смотрел он на меня, но взгляд, казалось, направлен на себя. — Больше всего я желаю взять на руки свое дитя. Но мое проклятье не позволяет сделать это.
— Мне очень жаль, — искренне сказала я, поцеловав Катрея в подбородок — до губ не дотянулась.
Рука, обнимавшая меня, скользнула по спине верх и вниз.
— Знаешь, если бы мое желание исполнилось, я хотел бы видеть тебя матерью моего ребенка.
Ответная улыбка вышла наполненной легкой печалью.
— Я бы защищала это дитя, как самую главную драгоценность мира, — прошептала я, прижимаясь грудью к Катрею. Желание начало разгораться с новой силой, и губы сами потянулись за поцелуем.
— Не сомневаюсь в этом, — это последнее, что сказал Катрей перед тем, как связные мысли покинули нас.