“А если этого не произойдет?”
“Тогда у него будет война, в которой нужно сражаться ... и возлюбленная, за которую нужно отомстить”.
Он остановился, чтобы осмотреть своих товарищей, расположившихся свободным кольцом из бессознательных тел вокруг дымящихся остатков костра, его взгляд остановился на Эллизе. Во сне черты ее лица были еще более юными, чем обычно, вызывая ощущение, что он вот-вот бросит ребенка во враждебной стране.
“Я прошу вас проявить особую заботу о моей племяннице”, - сказал он, наклоняясь, чтобы пожать руку каменщика. “Она не такая сильная и искушенная, какой кажется”.
Ам Лин ответил на его пожатие с яростной уверенностью. “Я сделаю это”.
Ваэлин почувствовал укол благодарности за то, что каменщик сохранил свои черты как можно более невыразительными, хотя влага в его глазах была явным признаком его мыслей.
“Я доверяю твоей песне, старый друг”, - сказал Ваэлин, выдавив улыбку, прежде чем пнуть своего коня в галоп, изо всех сил стараясь догнать Шерин и принцессу.
◆ ◆ ◆
Они пришли на поле боя, когда солнце достигло полудня. Сначала Ваэлин подумал, что уродливое темное пятно, портящее желто-зеленое покрывало степи, было результатом летнего пожара травы, но его опытный глаз вскоре различил кости. Они лежали почерневшие или побелевшие на сухой земле, многие пронзенные стрелами, увядшее оперение делало их похожими на кукурузные стебли, растущие между ребрами или из пустых глазниц. Разбитые копья и арбалеты валялись по всему полю, и многие тела все еще были одеты в доспехи. От некоторых остались одни кости, в то время как иссушенная плоть все еще оставалась на других. Ваэлин остановился при виде человека, лежащего под останками лошади, привлеченный блеском его нагрудника. Он был более искусно украшен, чем другие, разбросанные по этой земле, с инкрустированными серебряными завитками и дальневосточными письменами, выгравированными на стали. Одна половина лица мужчины представляла собой ухмыляющийся череп, а другая - кожистую маску. Однако вороны забрали оба его глаза.
“Генерал Нишун, если я не ошибаюсь”, - сказала Нефритовая принцесса, останавливая своего пони, чтобы взглянуть на труп. Ее тон был легким и не совсем уважительным, как будто она приветствовала случайного знакомого, не заслуживающего особого внимания.
“Ты знал этого человека?” - Спросил Ваэлин.
“Он приходил послушать мою песню несколько лет назад. Уже давно стало традицией, когда новоназначенные светила приходят в Высокий Храм. Я полагаю, они думают, что смогут снискать милость Небес, если услышат, как я пою. Ее маленький носик слегка сморщился. “Этот человек просто стоял там, и на его морщинистом старом лице не было ни малейшего изменения. Затем он поклонился и ушел. Очевидно, у этого человека не было музыкального слуха.”
“Или во многом в смысле здравого смысла”, - сказал Ваэлин, поднимая взгляд, чтобы осмотреть окружающую бойню. Он обнаружил, что может отслеживать ход битвы по положению тел. Около половины были выстроены неровной линией лицом на север, остальные разбросаны на расстоянии полумили, большая часть сосредоточена на западном и восточном флангах. Было ясно, что все это произошло очень быстро.
Основная линия обороны прорвана в нескольких местах, пока кавалерия атаковала оба фланга, заключил он. Затем началась резня. У них не было времени бежать. Однако количество сожженных предметов было загадкой. Как и состояние тел, некоторые из которых, казалось, были расчленены, хотя, когда он спешился, чтобы рассмотреть поближе, он не увидел никаких признаков порезов на плоти или костях. Уничтожен, решил он. Итак, у штальхастов есть одаренные в своих рядах.
“Есть ли смысл задерживаться здесь?” Поинтересовалась Шерин, наблюдая с седла, как он продолжает осмотр места.
“Я бы узнал своего врага”, - сказал Ваэлин, вытаскивая стрелу из-под ребер упавшего солдата. У него был наконечник из хорошей, хотя и почерневшей стали, а не из обычного железа, и сделан он был с немалым мастерством, двойные зазубрины были почти идеально симметричны, а края все еще были острыми на ощупь. “Они не потрудились собрать свои стрелы”, - пробормотал он.
“Это что-то значит?”
“Это хорошо сделано и все еще полезно”, - сказал он, показывая стрелу. “Но они были счастливы оставить ее здесь, вместе со всеми этими доспехами и этим оружием. Богатые люди по большинству показателей, но все еще жадные до большего.”