Пальцы женщины дрогнули на рукоятке ножа, когда она сделала несколько прерывистых вдохов, прежде чем обратить свой разъяренный взгляд на Шерин. “В Железной Степи, сука, ” проскрежетала она, “ угрозы не прощаются”.
“Я ничем не угрожаю”, - ответила Шерин. Она тяжело сглотнула, но отказалась отводить взгляд, поскольку женщина продолжала смотреть. “Я просто констатирую правду. Убей этого человека, и я не стану исцелять сына твоего Скелтира.
Женщина выпрямилась, запрокинув голову и набирая в легкие побольше воздуха. Как только к ней вернулась хоть капля спокойствия, она вложила нож обратно в ножны и выкрикнула короткую серию того, что безошибочно было командами окружающему Штальхасту на их родном языке. Вся группа немедленно повернула своих лошадей на юго-запад и, пришпорив, перешла в галоп.
“Они найдут твоих друзей”, - пообещала женщина Ваэлину. “Я сказала им оставить в живых всех лучников. Если тебе повезет, я дам тебе попрощаться, прежде чем спущу с них шкуру. Натянув поводья, она направила своего жеребца на север. “Мы едем к тору. А тебе, ” добавила она, бросив через плечо злобный взгляд на Шерин, - лучше молиться, чтобы твои навыки соответствовали твоей легенде.
◆ ◆ ◆
Тор поднимался над равниной в вечернее небо, напоминая давно сгнивший пень огромного дерева. Женщина из Штальхаста хранила гробовое молчание на протяжении всего трехдневного путешествия на север, игнорируя осторожные попытки Шерин завязать разговор и проводя вечера, сидя у отдельного костра. Ваэлин мог прочесть глубину жажды крови этой женщины в каждом взгляде, который она бросала в его сторону, заставляя его задуматься о том, разумно ли позволить себе поспать. Однако, после того, как первая ночь прошла без происшествий, он пришел к выводу, что она так же связана долгом, как Шо Цай или любой другой солдат. Несмотря на их предполагаемое варварство, казалось, что у штальхастов не было недостатка в дисциплине.
“Так вот где они добывают свое железо”, - сказал он, разглядывая бока тора, ободранные до крови и бледные от того, что, должно быть, было трудом поколений.
“Металл из торов, мясо из огромных стад оленей и овцебыков”, - подтвердила Нефритовая принцесса. “Как ты сказал, они хотят немногого и все же стремятся к большему”.
Женщина из Штальхаста повела их к плотному скоплению каменных домов, охраняющих выходящий на южную сторону подход к тор, миновав по пути несколько возделанных полей. Ваэлина поразил тот факт, что все люди, ухаживающие за полями, были с Запада. Он предположил, что это, должно быть, рабы, но не увидел ни стражников, ни надсмотрщиков с кнутами. Кроме того, все люди были одеты в одежду хорошего качества и выполняли свою работу с энергичным усердием, многие распевали песни во время работы.
“Кто они?” - спросил он Нефритовую принцессу.
“Когда-то были рабынями”, - сказала она, и морщинка появилась на ее обычно безупречном лбу, когда она осматривала поля. “Но, боюсь, больше нет”.
“Зачем этого бояться? Освобождение всегда нужно праздновать”.
“Рабыня телом все еще может быть рабыней разумом”, - ответила она. Теперь от ее обычного легкомыслия не осталось и следа, в голосе звучала серьезная уверенность, говорившая об обширности ее опыта. Иногда было легко забыть, что она ходила по этой земле больше лет, чем он мог себе представить. “Рабыня не будет сражаться за хозяина, но они будут сражаться за бога, особенно бога, который разбивает их цепи”.
Они обогнули дома, где на переполненных улицах слышался гомон играющих детей. В городе также отсутствовала вонь, типичная для места, предназначенного для самых низших слоев общества. Повсюду были улыбающиеся лица, когда люди приветствовали соседей или отчитывали своих отпрысков. Ваэлин заметил, что их счастье не соответствовало едкому взгляду, которым одарила их женщина из Штальхаста, ее губы скривились в неприкрытом презрении. Он также видел, как исчезли улыбки и горожане отвели взгляды, когда она проходила мимо.
“Должно быть, это тяжело, ” сказал он ей, - когда твою собственность крадет Темный Клинок”.
“Закрой свой рот!” - прорычала она, ее рука дернулась, когда она сопротивлялась желанию потянуться за ножом. “Такие, как ты, не должны подвергать сомнениюЕго слово”.
Она пришпорила свою лошадь и пустила ее легким галопом, направляясь к большому лагерю с восточной стороны тора. Палатки представляли собой сложные конструкции из шкур животных, все залатанные после многочисленных ремонтов, которые свидетельствовали о многолетнем использовании. Они были расположены дугой вокруг большого загона, где табун лошадей поднимал пыль, резвясь и пасясь. Ваэлин прикинул, что в лагере, должно быть, проживает по меньшей мере тысяча человек. Один из всадников, выставленных в свободном пикете, галопом прискакал, чтобы перехватить их приближение, затем натянул поводья и остановился, когда женщина из Штальхаста махнула ему в сторону.