Она перешла на шаг, когда они вошли в лагерь, и люди вышли из своих палаток, чтобы поглазеть на незнакомцев, которых она привела в их среду. Ваэлин видел мало любопытства, которое появлялось на лицах жителей Достопочтенного Королевства при виде иностранцев, но много того же подозрения. Мужчины и женщины боевого возраста смотрели на Ваэлина с выражением неприкрытого вызова, в то время как другие косились на Шерин и Нефритовую принцессу и, без сомнения, выкрикивали похотливые оскорбления на своем родном языке.
“Успокойся”, - сказала Шерин Ваэлину, когда тот встрепенулся при виде мужчины, державшегося за промежность и что-то кричавшего ей, к большому веселью своих товарищей. Ваэлин подавил поднимающийся гнев и отвел взгляд, не отрывая его от женщины из Штальхаста, пока она вела их к самой большой палатке в лагере. Необычное знамя выступало из крыши палатки - круг из полированной стали, заключенный в кованую раму. На стальном круге было выгравировано искусно выполненное изображение ястреба с расправленными крыльями и растопыренными когтями.
Человек, стоявший у входа в палатку, был ниже ростом, чем многие другие штальхасты, которых Ваэлин видел до сих пор, и на несколько лет старше, с проседью, пробивающейся в неопрятной черной гриве его волос. В одной руке он держал саблю в ножнах, а в другой - флягу и сделал из нее большой глоток, когда женщина из Штальхаста спешилась, подняв обе руки, что, очевидно, было жестом уважения.
“Скелтир”, - сказала она, кивнув головой в сторону трех чужеземцев, прежде чем продолжить на языке штальхастов. Мужчина кивнул, пока она говорила, продолжая пить, пока его взгляд скользил по Ваэлину и Нефритовой принцессе, прежде чем остановиться на Шерин, где они задержались.
Он остановил слова женщины поднятой рукой и что-то пробормотал, прежде чем исчезнуть в сумрачных пределах палатки. “Скелтир Остры не любит, когда его заставляют ждать”, - сказала женщина, нетерпеливо указывая на открытую створку.
Нефритовая принцесса и Шерин быстро спешились и вошли внутрь, Ваэлин последовал за ними более осторожным шагом и остановился в паре футов внутри, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку. Скелтир сидел в одиночестве на низком сиденье, обтянутом бычьей кожей, сабля покоилась у него на коленях, а фляга все еще была в руке. Перед ним железная печка выбрасывала ровную струйку дыма к отверстию в крыше палатки, внутри тлели угли. Глаза Ваэлина обшарили каждый уголок палатки, больше никого не обнаружив.
“Скелтир из Штальхаста не заманивает людей в свою палатку, чтобы убить их”, - пробормотала женщина, подходя к Ваэлину. “Если есть необходимость убивать, он делает это открыто, на глазах у своего Скелда. Теперь сядь”.
Ваэлин еще раз внимательно осмотрел палатку, прежде чем пересесть на груду мехов рядом с Шерин и принцессой.
“Тирус сказала мне, что ты убил ее сестру”, - начал Скелтир на Чу-Шин. Его голос напоминал скрежет зазубренного лезвия по камню. Его пристальный взгляд был прикован к Ваэлину, скорее пристальный, чем гневный. - И не только. Верные всадники Остра Скельда отправились вперед по моему приказу.
“Они обнажили клинки против меня и моих товарищей”, - ответил Ваэлин. “Так мы сражались, и так они погибли”.
Женщина, Тирус, застыла при этих словах, тонкое шипение сорвалось с ее губ, когда она подошла и встала у плеча Скелтира. Склонив голову, она быстро заговорила на их общем языке, ее тон был умоляющим и слегка сдавленным.
“Эта!” - рявкнул Скелтир своим сухим хрипом, обрывая ее. Тирус выпрямился и отступил, опустив голову то ли от стыда, то ли от скрытой ярости. “Она только что предложила обменять свою жизнь на шанс убить тебя”, - сказал Скелтир Ваэлину. “Связь между сестрами всегда сильна”.
“Скелтир Варнко”, - сказала принцесса, - “Вы знаете нашу миссию, а мы знаем вашу цену. Возможно, нам следует заплатить ее, и мы сможем отправиться в путь”.