Когда альянс с Тухлой был надежно закреплен, Кельбранд начал первую из своих кампаний в приграничных странах, нарушив традицию и решив сражаться в сезон дождей. Это была намеренно ограниченная серия рейдов против торговых караванов и мелкомасштабное преследование солдат Торгового королевства, призванная оценить силу врага, одновременно вводя его в заблуждение относительно наших намерений.
Много лет назад, уничтожив самую северную цитадель нашего врага, Штальхасты теперь безраздельно властвовали над южными пределами Железной Степи, позволяя нам совершать набеги практически по своему желанию. Разнообразные гарнизоны королей-торговцев ответили усиленными патрулями и несколькими карательными экспедициями, состоящими из нескольких тысяч конных солдат. По приказу Кельбранда они были оставлены в покое и могли провести дни или недели верхом по пустой степи, прежде чем нехватка припасов заставляла их возвращаться в свои крепости, после чего набеги возобновлялись с еще большей скоростью.
Когда закончились последние дожди и Степь стала сухой и жаркой, Кельбранд, получив настолько полную картину расположения противника, насколько он мог надеяться, выбрал город-крепость Лешун-Хо в качестве цели для своего первого полномасштабного штурма. Собравшемуся войску было приказано разбить лагерь за пределами досягаемости подзорных труб гарнизона, в то время как Варидж в компании с Обваром крался под покровом темноты, чтобы приблизиться к высоким городским стенам.
Варидж тщательно изучил различные захваченные архитектурные тексты и знал, где правильно применить свой дар, чтобы не вызвать немедленного обрушения. Вместо этого он ослабил фундаменты в трех разных местах, гарантируя, что они рухнут под собственным весом в течение нескольких часов. Следовательно, когда городской гарнизон на рассвете увидел приближающееся войско, они поспешили занять зубчатые стены как раз вовремя, чтобы увидеть, как в их стенах появляются бреши. Попытки соорудить импровизированные баррикады не увенчались большим успехом, поскольку "Штальхаст" и "Тухла" хлынули через бреши, рубя отчаявшихся защитников и галопом устремляясь на улицы за ними. Город пал в течение двух часов, несмотря на несколько самоубийственно смелых оборон солдат Короля-торговца.
Падение Лешун-Хо стало следующим шагом на моем пути предателя. Хотя я и был встревожен переменами, произошедшими с моим братом, я еще не до конца понимал, насколько глубокой была его трансформация. Вспоминая свою экскурсию по завоеванному городу, я сейчас удивляюсь собственному безразличию к разрушениям и страданиям вокруг. Кельбранд запретил обычное грабеж и бессмысленные убийства, которые сопровождали падение поселения, но все же массовые убийства как солдат, так и горожан были значительными. Тухла были особенно свирепы, и это была их первая возможность за много лет полностью удовлетворить свою любовь к мародерству, без колебаний убивая любого домовладельца, который осмеливался протестовать против кражи их ценностей. Итак, хотя большая часть населения пережила падение своего города, его усеянные трупами и полосами крови улицы все еще представляли собой жалкое зрелище.
“Милосердие - это слабость, сострадание - это трусость”, - постоянно бормотала Эреса, пока мы проходили мимо сменяющих друг друга сцен трагедии. Молодая вдова рыдает над трупом своего выпотрошенного мужа, в то время как двое ее детей стоят рядом в оцепенении, с широко раскрытыми от шока глазами. Мускулистый мужчина присел на корточки в тени кузницы, его лицо превратилось в маску стойкости от боли, когда он наматывал повязку на обрубок левой руки. Хорошо одетая женщина поразительной красоты стояла у фонтана, совершенно невредимая, но кричащая во всю глотку. Она не произносила слов, которые я мог разобрать, просто повторяла крики безысходного горя.
“Милосердие - это слабость...” - продолжала бормотать Эреса, отворачиваясь от кричащей женщины.
“Прекрати это”, - рявкнул я. “Это было кредо священников. Нам это больше не нужно”.
Попытки успокоить женщину оказались бесплодными, поэтому мы оставили ее наедине с ее криками и двинулись дальше, обнаружив резню за следующим углом. Тухла согнали остатки городского гарнизона на их собственный плац, выстроив их в длинную шеренгу. Каждого человека по очереди тащили вперед, чтобы обезглавить, разрезали путы и оттащили тело в сторону, прежде чем следующий в очереди был вынужден преклонить колени у ног воина впечатляющего роста, владеющего тулваром. По своему обычаю, тухла забавлялись с головами, используя клешни, чтобы вырывать зубы для изготовления трофейных ожерелий, которыми они дорожили. Все еще сочащиеся кровью головы с отвисшими челюстями были затем насажены на копья, которые должны были быть расставлены по кругу вокруг их лагеря для пира победы той ночью.