Он уловил лишь малейший признак приближения камбрелинца, всего лишь слабое царапанье оленьей шкуры по траве, прежде чем человек появился рядом с ним, распластавшись, как и Ваэлин.
“Мой господин”, - сказал он.
“Мастер Длинное Копье”. Ваэлин оглянулся и увидел, как военный отряд Медвежьего народа крадучись выходит из леса, низко держа копья и луки, чтобы не нарушать силуэт на горизонте.
“Ты видишь, что все так, как мы говорили”, - сказал Длинное Копье, кивая на частокол разбойников. В течение последних лет Ваэлин часто размышлял о том факте, что лицо Длинного Копья сохранило лишь самые скудные следы человека, который когда-то изо всех сил пытался убить его. Черты лица камбрелинца по-прежнему оставались застывшей, обветренной маской пожизненного охотника, но огненный блеск фанатизма давно исчез из его взгляда. Если не считать длинного лука, который он носил, на нем была одежда Медвежьего народа, и он с легкостью говорил на их языке, которым Ваэлину все еще не удавалось овладеть. Хотя Ваэлин все еще не мог перестать думать о нем как о Камбраэлине, в любом случае, это имело значение, теперь он был охотником клана Медвежьих людей, о чем свидетельствовало имя, которое они ему дали. Ваэлин знал, что, вероятно, никогда не узнает имени этого человека при рождении, и был доволен своим невежеством.
“Ты сказал, что нашел это месяц назад?” Спросил Ваэлин.
“Двадцать пять дней, если быть точным. Двумя неделями раньше его здесь не было. Наши люди приходят сюда довольно регулярно, в реке много бобров, которых можно поймать в ловушку”.
“Значит, они видели тебя?”
Длинное Копье ответил хмурым взглядом, который был одновременно удивленным и слегка оскорбленным.
“Прошу прощения”. Ваэлин снова перевел взгляд на частокол. “Как часто они совершают набеги?”
“Вот что любопытно, милорд. Насколько мы можем судить, они этого не делают. В окрестностях очень мало следов, за исключением тех, которые можно ожидать от случайных охотничьих отрядов. По большей части они просто остаются там. По правде говоря, у нас был соблазн оставить их в покое, но старейшины посчитали, что мы должны соблюдать наш договор с Человеком из Башни.”
Ваэлин склонил голову в знак благодарности. С тех пор как Медвежий народ получил разрешение поселиться в Пределах после вынужденной миграции из ледяных пустошей на север, он неизменно доказывал, что является лояльным, хотя и замкнутым подданным Королевства. “Обязательно скажите им, что мы ценим их внимание”.
“Я сделаю это, мой господин. Кроме того, две трети добычи, когда мы закончим, также в значительной степени подчеркнут честь, с которой вы относитесь к Медвежьему народу”.
Ваэлин подавил вздох. Избежав казни и найдя дом среди Медвежьего Народа, Длинное Копье отказался от богопоклоннического фанатизма, который привел его на эту землю с намерением убить Повелителя Башни. Вместо этого в эти дни запасы рвения камбрелинца были полностью использованы в роли главного торговца для своего приемного племени, стремящегося защитить их от жадности рожденных в Королевстве.
“Половина”, - сказал Ваэлин. “Включая прибыль от продажи любого золота и голубых камней, которые мы добудем”.
Охотник, казалось, собирался возразить, но замолчал, услышав громкий щелчок сзади. Ваэлин обернулся и увидел миниатюрную молодую женщину, присевшую неподалеку, а рядом с ней маленького черного медведя. Женщину звали Железный Глаз, и по хмурому взгляду, который она бросила на Длинное Копье, было легко понять, откуда она это взяла. Как единственная шаманка, оставшаяся у Медвежьего народа, она была самым близким человеком, который у них был к общему лидеру. Она также была женой Длинного Копья и матерью их троих детей.
Она снова прищелкнула языком, прежде чем сказать мужу: “Не будь грубым”, на отрывистом, но хорошо произносимом языке Королевства. “Половина приемлема, Человек с Башни”, - добавила она, поворачиваясь к Ваэлину. “Но должна быть цена крови за любого охотника, призванного присоединиться к Зеленому Огню”.
“Конечно”. Ваэлин склонил голову, прежде чем снова обратить внимание на частокол. Он насчитал дюжину часовых на стене, у каждого был либо лук, либо арбалет. Как только они поймут, что идет атака, к ним наверняка присоединятся другие, а это означает, что атака по дну ущелья неизбежно будет стоить жизни. В дополнение к сорока или около того людям-Медведям, у него также было еще шестьдесят Северных Стражников, несомненно, достаточно, чтобы не сомневаться в этом, независимо от того, сколько стрел выпустят в их сторону разбойники.