“Я буду. Что касается моего народа?”
“Теперь они свободные подданные Великого Объединенного Королевства и могут делать все, что пожелают, в рамках закона. Однако, ” Ваэлин поднял руки, указывая на окружающую обстановку, — капитан Нохлен сказал мне, что здесь богатые залежи. Если вы пожелаете, в моей власти предоставить вам разрешение остаться. Все золото, добытое в пределах Досягаемости, принадлежит королеве, но вы получите четверть вырученной цены за каждую проданную партию.”
“Мы охотники, а не добытчики”.
Ваэлин взглянул на кучку Мореска неподалеку. В отличие от Квасцов, большинство из них были худыми, как палки, и с ввалившимися щеками от недостатка еды, у многих блестели раны от недавних побоев. “Твоему народу нужен дом”, - сказал Ваэлин. “По крайней мере, сейчас. Что касается охоты, то окружающие леса твои до широкой реки на севере. Кроме того, земля принадлежит Медвежьему народу. Они щедрый народ, но ревниво охраняют свои охотничьи угодья.”
Квасцов отвел взгляд, его нахмуренные брови выражали одновременно недоумение и задумчивость. “Я не глава клана Мореска. Он погиб, сражаясь с пиратами. Но мы были братьями в войне, если не по крови. Вместе мы ответили на зов императора Алурана, когда твой народ пришел, чтобы захватить порты на побережье Эринии. Вместе мы шли с войском и вместе были свидетелями ночи, когда человек, которого они называли Убийцей Надежд, вышел из пустыни, чтобы обрушить на нас огонь и ярость.” Он моргнул и встретился взглядом с Ваэлином. “Имя, которое они тебе дали, кажется, не подходит”.
С губ Ваэлина сорвался тихий смешок, неожиданный по той горечи, которую он услышал в нем. Теперь все казалось таким давним, и все же имя "Убийца надежд" все еще висело над ним, как рваный, вонючий плащ, который он никогда не мог сбросить. “Тогда оно подходило ему достаточно хорошо”, - сказал он. “Но с тех пор я заработал еще несколько”.
“Я считаю, что любой долг крови погашен твоими действиями этой ночью”, - сказал Квасцов, в его голосе звучали серьезные нотки, которые подразумевали формальное согласие. “Но все же, я чувствую, чаша весов склоняется в твою пользу. Даже так.” Взгляд Алума скользнул по небольшой группе плененных разбойников. “Я считаю, что должен попросить еще об одной вещи”.
◆ ◆ ◆
“Ты не можешь повесить этого, дядя. Он слишком хорошенький”. Эллис одарил плененного преступника улыбкой, проведя пальцем по челюсти юноши до кончика подбородка. “А я не могу оставить его себе? Я имею в виду, как домашнее животное”.
Разбойник уставился на Ваэлина, умоляющие глаза горели на бледном, нежном лице, которое контрастировало с грубым обликом его товарищей по плену. “Это тот самый?” он спросил Алума.
Мореска кивнул. “Это был он”.
Ваэлин придвинулся ближе к пленнику, наблюдая, как тот напрягся в страшном ожидании. “ Имя? - Спросил Ваэлин.
Разбойник сглотнул и закашлялся, прежде чем выдавить из себя слабый, едва слышный ответ, и Ваэлин уловил в его голосе широкие гласные южного Ренфаэля. “Сехмон Век, мой господин”.
“Родственник Джумин Века?”
“Мой двоюродный брат”.
“Твой кузен мертв. Моя племянница убила его в лесу”.
Сехмон Век взглянул на Эллизе, которая ответила широкой улыбкой. “Тогда она спасла меня от работы, мой господин”, - сказал юноша, пожимая узкими плечами.
Ваэлин хмыкнул и склонил голову в сторону Алума. “Этот человек сказал мне, что ты помогал его людям. Давал им дополнительные пайки, приносил воду, когда это было запрещено. Он также говорит, что ты снял с них цепи, услышав о нашей атаке. Это правда?”
При этих словах другие разбойники зашевелились, послышался сердитый ропот, и один попытался подняться на ноги, подняв связанные руки в попытке ударить молодого разбойника дубинкой. “Ты вероломный маленький ублюдок!”
Один из Северных гвардейцев шагнул вперед и ударил мужчину рукоятью меча в лицо, отчего тот растянулся на земле, окровавленный. Вскоре остальные притихли, когда взгляд Ваэлина скользнул по ним.
“Никогда не хотел иметь к этому никакого отношения, мой господин”, - сказал Сехмон Век. “Моя семья была вне закона, сколько себя помню, это правда. Но вексы всегда были контрабандистами, а не работорговцами. После смерти моего отца Джумин вернулся с севера с обещаниями такого количества золота, какого мы никогда не видели.” Он сделал паузу, бросив пристыженный взгляд на Алума. “Не говорил нам, что мы будем по колено в грязи, каждый день избивая людей до полусмерти. Это не то, для чего меня растили. Но я внес в это свою лепту и получу по заслугам. Говорят, что Ушедшие смутно смотрят на тех, кто умирает с ложью на устах.”