Ваэлин прикинул, что они были самое большее в пяти милях от города, но шум был слышен даже здесь; тысячи голосов громко пели во славу победы Темного Клинка. Он отвел взгляд от него и вызванных им видений склепа, сильным взмахом весла направил лодку в канал, затем взял курс на юг.
Он постоянно оглядывал проплывающие берега, испуская легкий вздох благодарности, когда замечал туман, наплывающий с окрестных полей. Приветствовалось все, что могло защитить их от побега. Однако его удовлетворение угасло, когда Ам Лин подошел ближе и прошептал: “Это не естественный туман, брат”.
В ответ на вопросительный взгляд Ваэлина он торопливо кивнул. Еще одного взгляда на туман было достаточно, чтобы убедить его. Он клубился густыми завитками, казалось, невосприимчивыми к преобладающему ветру. Ваэлин встал, отложил весло и поднял руки, подавая знак второй лодке - старый орденский жест, предупреждающий о приближении врагов. Он увидел, как Норта ответил на предупреждение коротким взмахом руки, прежде чем поднять лук, Эллизе сделал то же самое.
Ваэлин наклонился, чтобы поднять весло, затем остановился, его взгляд привлекло бледное видение на берегу канала. Дерка встряхнул гривой в знак узнавания и побежал рысью по траве, фыркая, смешиваясь с туманом. Улыбка заиграла на губах Ваэлина, когда он попытался представить, как жеребцу удалось сбежать из конюшен Кешин-Кхо, но тут же исчезла, когда он увидел седло на его спине; седло Штальхаста.
Тирус поднялась из высокой травы с уже натянутым луком, стрела летела свободно, оставляя за собой шлейф пара, когда описывала идеальную дугу в его сторону. Чья-то рука с силой ударила Ваэлина в грудь, крик Ам Лин смешался с проклятием, которое Тирус выкрикнула вслед своей стреле, оба звука оборвались одновременно, когда стрела попала в цель.
Ваэлин увидел, как Тирус падает в луже крови, одна из стрел Эллизы аккуратно пронзила ее шею, прежде чем его взгляд скользнул к Ам Лину. Каменщик устало улыбнулся, взглянув вниз на наконечник стрелы, торчащий из его груди, прежде чем его ноги подкосились, и он соскользнул за борт.
Ваэлин мгновенно последовал за ним в воду, обхватив рукой его слабо сопротивляющееся тело и направившись к берегу. Воздух наполнился многократным щелчком множества луков, сопровождаемым свистом роящихся стрел и тяжелым стуком железа о дерево.
“Нет!” - крикнул Ваэлин, видя, что Эллизе готова последовать за ним в воду, подтягиваясь, несмотря на продолжающийся поток стрел. Она начала выпрыгивать из лодки, но Норта с застывшим от неохоты лицом бросился вперед, чтобы обхватить ее за талию.
“Отпусти!” - закричала она, и Ваэлин мельком увидел ее размахивающие конечности, прежде чем туман сгустился настолько, что обе лодки стали просто тенями во мраке.
Эллис крикнула еще несколько раз, прежде чем ее крики были заглушены, предположительно рукой Норты. Гроза стрел утихла, когда с обоих берегов донесся дробный стук копыт. Тирус был не один.
Ваэлин выбрался на берег после нескольких коротких мгновений барахтанья в воде, потянулся за ним, чтобы схватить пучок травы и вытащить его на берег. Оттащив Ам Лина в густой подлесок, он обнажил меч, прислушиваясь к звукам, доносящимся сквозь туман. Стук копыт сменился фырканьем и скребущей землей, которые говорили о том, что лошади либо остановились, либо перешли на шаг. Невозможно было сказать, сколько их.
“... Песня...” Ахнул Ам Лин. Ваэлин покачал головой, приблизив губы к уху каменщика.
“Лежи спокойно”.
Глаза Ам Лина встретились с его глазами, и Ваэлин увидел ту же усталую улыбку на его губах. “ Песня ... ” начал он снова, хриплым голосом, и кровь выступила у него на зубах. “Было ясно, брат. С... самого начала... ”
“Побереги силы”, - прошептал Ваэлин в ответ. “Шерин исцелит тебя... ”
“Нет...” Улыбка Ам Лина превратилась в смех, богатый иронией. “Песня... была понятна. Почему я отослал ... Шоалу прочь. Почему я... ждал тебя. Все песни... заканчиваются, брат. Принцесса... знала это...
Он потянулся к руке Ваэлина, сжал ее дрожащими пальцами и направил к наконечнику стрелы, торчащему из его груди, вдавливая его в кровь, текущую из раны.
“Мой подарок”, - сказал Ам Лин. “Тебе”.
Кровь была теплой на коже Ваэлина, но он начал отдергивать руку, как будто обжегся.