“Ты стар”, - сказал мужчина за прилавком, его голос поразил своей резкостью и удивили его слова; они были произнесены на совершенном языке Королевства.
Он наполнил еще одну кастрюлю, затем поставил чайник, оперся руками о столешницу и пристально посмотрел на Эрлина. Ваэлину было трудно определить возраст мужчины. Его голова была совершенно лысой, а лицо чисто выбритым. Его обнаженные руки не были широкими, но изобиловали отточенными мышцами, кое-где покрытыми бледными неровными полосами, которые говорили о ранениях, полученных в бою. Только едва заметные морщинки вокруг его глаз и глубина пристального взгляда, который они бросали, говорили Ваэлину, что это человек с несколькими десятилетиями тяжелого опыта за спиной.
“Мой дед назвал тебя Хо-ан Ла”, - продолжил мужчина. “Нестареющий’. И теперь ты возвращаешься, чтобы выставить его лжецом”.
“Возраст приходит ко всем нам”, - ответил Эрлин с робкой улыбкой на губах. “Даже ко мне, старый друг”. Он указал на Ваэлина. “Могу я представить...”
“Ваэлин Аль Сорна”, - перебил мужчина. “Повелитель башни Северных Пределов”. Он моргнул и сосредоточил свой пронзительный взгляд на Ваэлине. “Ты очень далеко от дома, и здесь ты не по приглашению Короля торговцев”.
“Твое восприятие всегда было предметом удивления”, - сказал Эрлин. Понизив голос, он подошел ближе к стойке. “Нам нужно обсудить дело, достопочтенный Пао Лен. Бизнес как частного, так и прибыльного характера.”
Взгляд Пао Лена перебегал с Эрлин на Ваэлина и обратно. Его лицо оставалось бесстрастным, но Ваэлин уловил нежелание в медленном кивке, который он дал, прежде чем отрывисто приказать женщине в Чу-Шине. “Задняя комната. Чай для этих остальных. Он сделал паузу и адресовал свои следующие слова Ваэлину. “Они будут убиты, если попытаются уйти до того, как мы завершим наше дело”. Он все еще говорил на чу-Шин, хотя Ваэлин понятия не имел, откуда этот человек узнал, что он может говорить на нем.
“Понял”, - сказал он нейтральным тоном. “Подождите здесь”, - сказал он остальным, когда мужчина исчез в туманных глубинах магазина.
“И что делать?” Поинтересовался Норта.
“Пей чай, брат”. Ваэлин последовал за Эрлин, когда женщина подняла планку в стойке и жестом пригласила их войти. “Возможно, тебе понравится”.
◆ ◆ ◆
“Однажды у меня был двоюродный брат, который путешествовал в ваше Королевство”. Пао Лен сидел на табурете за маленьким круглым столиком, на котором рядом с тремя чашками стоял чайник. С этими словами он налил в каждую чашку темную жидкость с цветочным ароматом, и Ваэлин отметил, что тот ни разу не пролил ни малейшей капли. “Он занимал высокое положение в рядах Багрового отряда, ” продолжал Пао Лен, ставя чайник на стол, - и много лет был нашими глазами и ушами в вашей стране. К сожалению, некоторое время назад он был замучен до смерти агентом вашего покойного короля, и с тех пор наши отчеты были отрывочными.”
Он жестом пригласил Ваэлина и Эрлин сесть и они сидели в молчаливом ожидании, глядя на дымящиеся чайные чашки перед собой. Эрлин поднял свой после небольшого колебания, осторожно подув на жидкость, прежде чем сделать маленький глоток. “Летучий лис”, - сказал он, удивленно приподняв брови. “Ты оказываешь нам честь, Пао. Наслаждайтесь этим, милорд, - сказал он, когда Ваэлин понюхал свой кубок. “Лучшая смесь листьев, которую можно найти на Дальнем Западе. За один фунт этого можно получить столько же в серебре”.
Рассудив, что Эрлин не стал бы пробовать его чашку, если бы заподозрил яд, Ваэлин последовал его примеру. Он нашел чай приятным, с легким покалыванием на языке, но недостаточно вкусным, чтобы оправдать его предполагаемую цену. “И все же, ” сказал он Пао Лену, делая глоток, - ты обладаешь достаточными знаниями, чтобы знать меня в лицо, несмотря на потерю твоего кузена”.
“Человек, владеющий таким богатством, может рассчитывать только на славу”. Пао Лен перевел взгляд на Эрлин, продолжая говорить почти без паузы. Багровая банда, как оказалось, мало нуждалась в любезностях официальных лиц Далекого Запада. “Почему ты сейчас такой старый? Когда я впервые увидел тебя, я был мальчиком. В следующий раз я был мужчиной, а ты не старше. Теперь мы оба старики.”