– Как он открывается? Только не говори мне, что не знаешь! Камень сюда приволокли не далее, как полчаса назад. Как шкаф открывается? Ну говори, сучка!
– Там, на верхней полке, – заливаясь слезами, мямлит куртизанка, – нет, левее. Еще. Томик «Пиршества дураков». Вот тот, красный. Да. Надо просто вынуть его.
Есть! Книжный шкаф со скрежетом отъезжает в сторону. Отпускаю девку. Она шмыгает под одеялко и прижимается к подругам. Трясутся, дурехи, ревут. М-да, этот денек они надолго запомнят.
– Лежите здесь! – приказываю я. – Только дернитесь, получите заточку в бок! Уяснили? Ваш Эгиль скоро будет. Вместе со своей стервозной супругой. Вот тогда и повеселитесь.
И тут раздается оглушительный взрыв. Потом истошные вопли. Нет, это торжествующие крики. Гвардейцы снесли врата к дьяволу, видимо пальнув по ним из пушки. Такой шум могло произвести только крупнокалиберное орудие. Дымом запахло даже здесь. Надо же, как разозлились! Не поленились даже пушку приволочь.
– Плохо дело! – говорю я и первой вхожу в потайную комнату. – Черт, да здесь темно, как в заднице у безглазого!
Ну вот, уже на местный фольклор перешла. На выручку приходит Баколай, взяв с кольца на стене факел и быстренько запалив его с помощью огнива, лежащего тут же. Потайная комната представляет собой типичную кладовую, с полками, битком набитыми всякой всячиной. В основном это мешочки с золотым песком, крупные слитки золота, серебра, разнообразное оружие – от устрашающего вида молотов с выщербленными бойками, двуручников с зазубринами и сколами, до крохотных ножичков. Щиты, пистолеты, сабли, даже что-то вроде ручной пушки. Имеются также фолианты с виду такие древние, что до них страшно дотронутся, и всякие статуэтки, шкатулки и прочее. Один из фолиантов обернут в кожу и сцеплен цепочкой. Что-то важное, наверное. Недолго думая, Дантеро хватает его и сует в свой дорожный мешок.
– Пригодится, – говорит он в ответ на наши недоуменные взгляды.
И в самом центре уже знакомые нам носилки с колпаком. Снимаю колпак, хватаю артефакт, сую в безопасный мешок, завязываю, мешок – в свой рюкзак.
– Всё, пора сваливать, парни.
Но не тут-то было. Выглядываю – стража, толкаясь и пихаясь, лезет в спальню.
– У нас проблемы, мальчики. Мы в ловушке.
– Приплыли! – Дантеро так расстраивается, что садит кулаком по стене.
Есть от чего расстраиваться. Столько усилий и всё насмарку! Признаю, ограбление выходит недоделанное, сумбурное. Но Настюха так просто не сдается. Рано сдаваться! Пока суть да дело, подбегаю к девкам, вытаскиваю их из постели и поочередно кидаю в объятия солдатни. Те, кто спереди, внезапно узрев перед собой голых, отчаянно верещащих девушек, становятся столбом, но задние, распалившись от гнева, напирают, все валятся на пол, подминают под собой орущих куртизанок, куча-мала, вопли, плач, проклятия. А я дополнительно накидываю на них одеяло с простыней. Пускай барахтаются.
– Есть идея, – говорит Баколай. – Я вижу тут есть старинная кулеврина со снарядами. Мы с Пегим зарядим ее, выстрелим в стену и уйдем через пролом. А вы с Дантеро пока держите оборону. Надеюсь, она еще в строю.
– Добро! Действуйте, пацаны!
Хватаю со стены сабельку поменьше, в другую руку – кинжал, встаю в стойку. Дантеро заряжает найденные тут же пистолеты.
– Каналья! – орет командир гвардейцев. – Уберите, наконец, потаскух! Уберите тряпки! Расчистить путь!
Спальня заполняется людьми. Командир, подкручивая усы, выходит вперед.
– Всё, негодяи! – говорит он, широко улыбаясь. – Отдавая должное вашей прыти, предлагаю сдаться!
– Поцелуй меня в зад!
– Ты, ведьма, будешь безглазому в аду зад целовать! Еще раз…
Но я не даю этому самодовольному хорьку докончить, швыряю в него сундучок с какими-то железками внутри. Сундук попадает ему в лицо и выводит его из строя. Полнейший нокаут. Пару секунд мужики глядят на тело своего предводителя.
– Ну, что встали, дурни? – огрызаюсь я. – Есть желающие отведать комиссарского тела?
Желающие нашлись и сразу трое, но тут Дантеро загораживает меня, нацелив на них два пистолета.
– Не стоит, уважаемые! Иначе последуете за командиром!
– Хорош! – говорит один из преследователей. – Вам же всё равно бежать некуда.
Так уж и некуда! Позади нас бухает прародительница огнестрела и все помещение вмиг заполняется пороховым дымом и пылью. На головы сыпется штукатурка.
– Вовремя как! – говорю я и тащу за собой красавчика.
Не видно ни зги, только где-то впереди виднеется светлое пятно. Спотыкаемся, ползем по обломкам, чихая, кашляя. Выбираемся в какое-то совершенно пустое помещение. Только пара ведер, доски, тряпки и деревянная лесенка, прислоненная к стене. Над лесенкой люк, запертый на амбарный замок. Окно. Забрано решеткой. Гадство!
– Это выход на мансарду! – возбужденно кричит Пегий, показывая на лючок. – Я сейчас открою, уж это не проблема. Секунду!
Не теряя времени забираемся на мансарду, к счастью люк сверху можно запереть на засов.
Ура!
Нет, не ура.
Ну почему всегда так сложно?
Глава 19. Полеты наяву
Ничего не предвещает беды. Благополучно запираем люк. Осматриваемся. Кроме накрытой тканью мебели, сваленных в кучу пик, мечей, щитов, мансарда чуть ли битком набита всем, что в скором будущем должно составить алхимическую лабораторию: штабеля ящиков, мешки с какими-то булыжниками, огромные пузатые плотно закупоренные бутыли с мутными разноцветными жидкостями внутри. В некоторых даже просматриваются части тела. Надеюсь, не человеческие. Чугунная печка странной конструкции (позже я узнала что это атанор – алхимическая печь). Через окно на крыше смотрит на небо здоровенная подзорная труба на треноге, рядом на покрытом пылью столе лежат какие-то книги, свитки, а также колбы, реторты.
И с обеих сторон двери.
– Одна из дверей ведёт в донжон, – говорит Дантеро. – Другая вниз, во дворец.
– И куда нам? – спрашиваю.
– В донжон, больше некуда. Оттуда придется спускаться. Наружу. На веревке. Как ни безумно это звучит.
Как раз в этот момент появляются новые действующие лица. Они вылезают из укрытий за ящиками, точно привидения. Наши старые знакомые с окрестностей дворца, с кем мы уже имели стычку, разрешившуюся вполне себе благополучно. Вот и доказательство, что Теоду тоже что-то затевает. Только что именно? Неужто артефакт спереть? Что-то мне подсказывает, что нет.
И на этот раз их дюжина.
– Тьфу! – плюю я с досады. – Вам-то что здесь надо? Или опять скажете, что это не наше дело?
– Конечно, сударыня, это не ваше дело, – соглашается, видимо, тот же субъект. Голос во всяком случае, похож. – Но увы, в данный момент разойтись миром мы не можем никак.
– Может, всё-таки договоримся? – без особой надежды в голосе спрашивает Дантеро.
Командир шпионов сдержанно смеётся.
– Это вряд ли. Понимаете, Дантеро, вы видели нас здесь и тем подписали себе смертный приговор. Сожалею, господа.
– Меня вы узнали, чего о вас я не могу сказать.
– О, меня вы не знаете!
– Может, познакомимся?
– Ни к чему. В лучшие времена я бы с удовольствием пообщался с вами, господин Дантеро, но сейчас увы. Еще раз – я сожалею, что так получилось.
– Да что с ними трепаться! – выкрикиваю я. – Сожалеет он. К бою, псы!
– Соглашусь с вашей спутницей! – учтиво кланяется командир шпионов, обнажая рапиру. – Защищайтесь, господа!
– Но вас втрое больше! – уныло говорит Дантеро. – Не по чести схватка.
– Искренне прошу прощения, но сейчас не до чести, любезный друг, обстоятельства таковы. Обстоятельства выше нас.
Опять заварушка. Начинает надоедать, если честно. Хорошо саблю прихватила. Но только я собираюсь бросаться в атаку, как дверь слева распахивается и в мансарду вваливается гвардия, но уже под предводительством самого барона Робаша. Он жутко разозлен, а по лицу расплываются багровые пятна. И как его до сих пор удар не хватил?
– Вот они! – вопит он не своим голосом. – Убейте их! Стоп!.. А вы, разрази меня гром, кто такие?
Вид незнакомцев вводит барона с его сворой в ступор.
Безвыходная ситуация, понимаю. Но пока неприятели разглядывают друг друга, напряженно размышляя, как быть дальше, у меня возникает план.
– В бутылях горючка? – тихо спрашиваю Дантеро, доставая из рюкзака зажигалку. Не какую-то там, а «Zippo». Да, подарок поклонника. Только зачем мне, некурящей, зажигалка, я не понимала. Поклонники, они такие. Иногда дарят очень странные вещи. Короче, носила, как прикольную (и дорогую, прошу заметить) штучку.