Занятия, если можно так назвать совместное времяпровождение кошмарнючего задохлика-упырюги и рыжеволосой барышни-красавицы, длились две недели в самом плотном режиме, а дальше, уловив смысл, я стала пытаться сама.
Ничего не скажешь, я многое почерпнула из уроков. Спасибо Кошичу, его тренниги не прошли даром, в этом мне еще предстоит убедиться. Но до вершин суперства ох как далеко и главная преграда на этом пути – я сама и моя неуемная неспокойная взбалмошная натура. И это тоже доставит мне неприятностей.
Леденящие кровь завывания Кошича определенно принесли ему помощь – голос помягчел, и болтать с ним стало куда как приятней. Он, кстати, неплохо устроился – сколотил в пещере какую-никакую мебель, готовил пищу. Рукастый-крюкастый оказался упырек. Да, ничто человеческое не чуждо и вампиру: жареное мяско, ягоды, грибы употреблял с явным удовольствием.
Кроме меня в гости к нему частенько наведывался Дантеро. Я попыталась было выведать, о чем они беседуют, но Кошич отвечал уклончиво:
– Ничего такого, о чем стоило бы беспокоится. И Дантеро обещал сам сказать. Позже.
Урта изредка посещал лагерь, но предложение встретиться с Кошичем категорически отвергал. Большую часть времени он проводил в удаленной избе. Мы не мешали ему. Только передали слова Кошича о том, что он готов встретиться. И помириться. Я поражаюсь миролюбию и милосердию тени – столько лет в цепях и ни капли зла и обиды. Самое примечательное, что это действительно так – кому, как не мне, проведшей с Кошичем очень много времени, утверждать такое.
Тем временем, строительство подошло к концу. Получилось очень даже ничего. Двухэтажный сруб с верандой, готовый вместить всех нас. Верх – нам с Сандрой, низ – для мужиков. Идея, как всё это должно было в итоге выглядеть, – моя, в меньшей степени Лиса и Дантеро. В постройке большой навык в плотничестве выказали Чош с Пегим, плюс Урта, до того, как он слинял в отшельничество.
После праведных трудов мы все располагаемся на веранде. Вино закончилось и мы перешли на травяные настойки и медовуху, изготовленную Кулем.
– За новоселье! – предлагаю я тост. Чокаемся.
– Кошича не хватает, – говорит, смакуя медовуху, Пегий.
– А я предлагала ему, – говорю я. – Но он не пошел. Стесняется.
– Прости, Лео, он, конечно, твой друг, – качает головой Чош. – Но уж больно страшен и вонюч.
– Уж ради такого дела можно было бы и потерпеть, – возражаю я из чистого упрямства. Кошича действительно трудно назвать душой компании.
– Нет, спасибо, – не соглашается Чош. – Вспомни, сколько трудов потратили вы с Сандрой, чтобы заставить вон хотя бы Пегого выглядеть более-менее презентабельно.
– О да, – усмехается Сандра. – Ныл, как телок.
Пегий угрожающе скалится ей, что означает что-то вроде улыбки соблазнителя – за время, проведенное в обществе этого, прямо скажем, загадочного человека, мы уже научились безошибочно распознавать его многочисленные ужимки.
А Сандра, несмотря на хрупкость, оказалась невероятно настойчивой. Пегий и правда, уступив бабьему натиску, стал тщательней следить за собой.
Я ставлю кружку и говорю уже серьезным тоном.
– Это всё хорошо, ребята, но не пора ли перейти к более серьезным вопросам?
– Это каким? – спрашивает, наливая себе еще кружечку, Дастур.
– Как быть дальше? Неужели мы так и будем сидеть здесь сложа руки?
– А… – робко начинает Куль. – Я вообще-то не против.
– И я, – соглашается Дастур. – Обитаем тут душа в душу, на природе, дом вот построили своими руками. Зачем куда-то идти, искать неприятностей?
– Ты бы поменьше налегал на медовушку, браток, – говорит Чош, громко хлопая кружкой о столик. – Я вот тоже ждал, когда же, наконец, зайдет разговор об этом. Мне тоже претит на заднице мозоль натирать. Тем более, что осень на пороге.
– А мне всё равно, – пожимает плечами Пегий. – Хотя… здесь и правда скучно. Я бы развеялся.
– Так, – говорю я, – раз уж все спешат высказаться насчет планов, то давайте спросим Лиса с Данте. Что вы думаете, друзья?
– От меня, ласточка, – говорит Лис, задумчиво поигрывая на лютне, – толку мало. Если речь и правда идет о каком-то предприятии – я это имею в виду. В мои годы-то годы поздно искать приключений. К тому же, надо же кому-нибудь оставаться здесь.