– Ты не это ищешь, труп? – показываю двуручник.
– Ну и что? – с трудом поднимаясь с колен, говорит он. – Голыми руками придушу тебя…
Но тут ему в лицо прилетает топорик Чоша, а следом и его крик:
– Бежим, Лео!
Нет, сначала я отрублю ему голову. Так, для верности. Пока он стоит, пошатывается. Его же мечом – такие, если не ошибаюсь, зовутся цвайхендерами – с двойной гардой, надо же. Самое подходящее оружие для обезглавливания.
– Привет тебе от тетушки Альгерды, виконтессы Гриб, поганец! – говорю ему напоследок.
___________
[1] Жак – приталенная куртка, усиленная металлическими пластинами. Армет – тип кавалерийского шлема с двойным забралом и защитой для шеи.
Глава 33. Смерть стучится в ритме жизни
Бежим очертя голову, прыгаем через заборы, несемся по каким-то чахлым садикам, через заброшенные дома, по извилистым улочкам. Погоня длилась какое-то время, но мы уходим, слава Табу! И Лёру Юному! Топорик Чоша я не забыла вынуть из морды упыря, а короткий меч – назову его бракемаром[1], просто потому, что он на него смахивает, – очень удачно отлетел в сторону Пегого. Теперь у нашего озабоченного товарища имеется более-менее пригодное оружие.
Как я различаю то или иное оружие и даже доспехи? Любила рассматривать картинки во всевозможных энциклопедиях, у бабули их великое множество. Не в последнюю очередь оттуда моя любовь к ножичкам.
Цвайхендер бросила, столь увесистая железяка нам ни к чему.
Вот и еще одну тварь прикончили. Уже третью, после медведя и татя. Не зря полезли сюда. Хоть я и предполагаю, что весть об этом донесется до ушей соответствующих. А что делать? Сам напросился.
Останавливаемся в очередной грязной и замусоренной дыре, вдали от людей и ушей, а также не к месту влезающим обывателям. По нашим прикидкам, мы недалеко от таверны «Кормчий».
– Дай отдышаться, Лео! – упершись в колени, хрипит Чош. Умаялся, бедненький! – Ох, ну и сраженьице! Ловко ты его! Тот ублюдок был прав – ты настоящий огонь, Лео! Как в тебя не влюбиться?
– И тебе спасибо за меткость, – благодарю его. – Но нам надо поторопиться. Переполох мы подняли, это точно! До ночи надо управиться. Как бы они из своих нор не повылазили.
– Дай пять минут, Лео. Есть вода? Пегий, дай что ли, глотку промочить! А где ты с ним пересекалась, с этим рыцарем? Как его там?
– Его звали Фнуфтом. Один раз я выбила ему зубы и окунула в навоз, в другой раз мы в компании с Дантеро мило прогулялись в садах князя, а в третий – и последний – я снесла ему башку.
– Предполагаю, во второй раз ты была Аделаидой?
– Точно.
Передохнув, следуем дальше. Вот и знакомые трущобы, маршрут, которым мы с красавчиком шли на первую встречу с Буном. Только вот в чем беда: до меня доносятся звуки. Порыкивание, хрюканье, бормотанье, вопли. Настораживает. Ладно, подойдем поближе, узнаем, в чем дело. Повернув на вожделенную улицу, носом к носу сталкиваемся с порченными.
Их около десятка. От зомбаков в традиционном понимании их отличает выраженная человечность. Это просто люди, только больные и чем-то одурманенные. Отличительная черта – у них не держится слюна. Иногда они втягивают ее. Фу! А еще порченные пытаются разговаривать, но язык не слушается их, получается мычание и остальные звуки, которые я уже слышала. Увидев нас, они начинают кричать, словно призывая кого-то. На крики сбегаются толпы таких же – женщины, старики и даже дети. С вилами, топорами, ножами, палками. Тянут руки, фырчат, прямо как статисты в малобюджетных зомби-хоррорах семидесятых. Смотрят на нас и как будто не видят.
– Ё! – восклицает Чош. – Как через них продираться-то?
– Даже не представляю, Чехонте.
– Не хотелось бы мясорубку устраивать. Похоже, это не упыри. Ты посмотри – скалятся, а клыков-то нет!
– Вижу.
Порченные медленно подходят. Странное зрелище.
Один из них – юноша – решает атаковать, но подошва моего сапога смачно впечатывается в его так-то смазливое личико.
Обожаю вертушки.
Парнишка падает, но удерживается в сознании. Изумленно притрагивается к своему раскуроченному носу. Морщится от боли.
Самые простые человеческие эмоции. Очень странно.
– Что, больно? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает он. Создается впечатление – парнишка только проснулся.