Иногда мне кажется, что расхожее выражение о том, что мужики мыслят тем, что у них между ног, не лишено действительности.
– Вот что ты за скотина такая, Чош? – не выдерживаю я. – Во-первых, не пискля, а Сандра, во-вторых, почему нельзя просто сказать: «извини меня, Сандра»?
– Ну ладно, ладно! Пушть будет по-твоему. Ижвини меня, Шандра! Так хорошо? А, вспомнил! Кажется, еще я маман нагрубил! Эй, мать, ты где там прячешься? Нижайше прошу прощения и у тебя – в мои намерения не входило ошкорбить. Погорячился. Ну, ты давно жнаешь меня! Всё? Вы удовлетворены, милая моя, нешравненная Лео?
– Да иди уже…
– Я надеюсь на шкорую встречу…
– Надейся, надейся.
– В любом случае, ты можешь ражчитывать на мою дружбу!
– Запомню.
– Позволь, твою ручку, о вожлюбленная Лео?
– Не позволю, еще чего!
– Ты ражбиваешь мне сердше!
– Ничего, переживешь.
– До швидания, Лео!
– Отвали!
В конце концов Чош со своей кодлой убираются. Заведение пустеет. Я вздыхаю. Усталость так наваливается, что кажется, сейчас упала бы в кровать и заснула мертвым сном. Снимаю окровавленные бинты, отдаю их кухарке.
– Ты же кухарка, да? – спрашиваю ее. – Ребрышки были очень вкусные.
– Спасибо, госпожа, – приседает она.
Замечаю взгляды. И правда, девки смотрят на меня, как на богиню. Ведь прямо на их глазах произошло нечто сверхъестественное. Понимаю их.
Наверху меня выцепляет Лизэ. Вид у нее виноватый.
– Что-то не так? – спрашиваю.
– Ты насчет Чоша? – уточняет Лизэ, беря меня под руку. – Нет, его можно не опасаться. Вышло все очень даже хорошо. Вообще-то, он неплохой человек. Если бы не его приступы ярости…
– Тогда в чем дело?
– Я хочу предложить тебе, милочка…
– Должность охранницы? – перебиваю ее. – Вышибалы?
Лизэ смущается.
– Да, Лео. Подумай, ну куда ты пойдешь? А тут тебе будет и безопасней, и постой, и жалованье, и уважение… Ты станешь моей правой рукой, милочка!
Собственно, а что я теряю? И куда мне податься? Не ахти что за должность – помощница бордельмаман, но с чего-то же надо начинать.
– Мне бы ванную, Лизэ, – говорю ей. – Устала очень и спать хочется. Да и ночь уже почти. Умаялась весь день мужиков колошматить. Откиснуть бы…
– Хорошо, хорошо, Лео, – оживляется Лизэ. – я сейчас распоряжусь, ты посиди, выпей вина, расслабься.
Она разворачивается, уходит, но тут же возвращается.
– Спасибо, Лео, – говорит она. – И прости за Сандру…
– Да ладно, что ты могла сделать? Я всё понимаю. Не бери в голову, всё же обошлось.
Лис уже заснул, прямо за столом, за которым мы ужинали. Напился пьяный, пока мы с Чошем мутузились. Вот же выдержка! А с другой стороны… Ведь он же не с проста так набрался? Лежит себе, неприкаянный, лютня упала на пол. Так, наверное, выглядел бы Лютик? Побитый жизнью, на излете…
– Знаешь, Георг, – шепчу я, откидываясь на спинку стула, – как говорила моя бабка: «иные умники очень любят цитировать Ницше: “идешь к женщине – не забудь плетку”. Думаешь, это они зачем? продолжает бабуля. А затем, милая моя, что это – понты, и ничего более». А потом бабка добавляла, хитро прищуриваясь: «а я всегда отвечала им: “идешь к мужчине – не забудь иголку с ниткой” и это – реальность»… Не знаю, зачем я тебе это говорю… Может, просто скучаю по ней? Забавная она была, бабка моя. Была…
Наливаю себе бокал рыгаловки, выпиваю махом… и засыпаю. Хорошо хоть, что Лизэ будит.
– Ванна готова, милочка, давай провожу.
Ванная как ванная. Средневековая. Бадья исходит парком, простыня внутри, чтоб задком не тереться о деревянные шершавости, полотенца, мочалки, крупные куски мыла, свечи. Прислуживает мне Сандра.
– Это тебя Лизэ прислала? – спрашиваю, влезая в бадью. Ох, горячо! – Спинку потереть? Ну давай, потри.
– Нет, я сама вызвалась, – отвечает она.
– А, тоже поблагодарить хочешь? Не стоит.
– Всё равно спасибо вам, госпожа.
– Да какая я тебе госпожа? Смеешься, что ли? Зови меня – Лео. И чтобы на ты. Поняла?
Сандра кивает.
– Три сильнее, – прошу ее. – Вот так.
Сандра старательно натирает мне спину. Тело охватывает истома, в мои порядком измученные руки с горячей водой проникает сладостная боль.
Сандра вдыхает поглубже, как будто набираясь смелости.
– Спрашивай, – смотрю на нее. – Я же вижу, ты что-то хочешь спросить.
– Лео! – начинает она после короткой внутренней борьбы.