Чош некоторое время стоит, разинув рот.
– Так ты к нему?
– Ну не к тебе же. Только не говори, что ты не знал.
– Нет, я знал, что он хочет тебя видеть, но чтобы вот так сразу прискакала…
– У меня к нему дело. Веди, что стоишь?
– Я провожу, – вмешивается Дантеро. – Иди, отдыхай, Чош.
– Только смотри, руки не распускай, – грозит ему Чош.
– А я и не против, – говорю я, снова беря под руку красавчика.
– Лео! – обижается Чош. – Ну я же штрадаю, черт побери! Зачем ты так жестоко?
– Пускай тебя та лахудра утешит, дорогой мой.
– Бесшердечная!
– Arrivederci! – посылаю ему воздушный поцелуй.
Выходим через заднюю дверь во дворик. Утоптанный круг (арена для поединков?), вокруг – стойки с оружием: мечами, алебардами, пиками; кучкой сложены доспехи; на железных треногах висят стеганки, куртки с металлическими заклепками, какие-то тряпки, штаны; валяются щиты, шлемы, сапоги. На скамьях сидят неприветливые типы. Кто точит оружие, кто пыхает трубкой, кто тихо переговаривается, один молодой парень в пропотевшей рубахе тренируется на деревянной болванке, дубася ее учебным мечом почем зря. На нас если и обращают внимание, то совсем вскользь.
– Гвардия Буна? – шепчу я.
– Что-то вроде того, – говорит Дантеро.
Входим в мрачный дом. Внутри – облагороженный амбар. Шлифованные деревянные полы, книжные полки вдоль стен, драпировки, кресла, громоздкая люстра со свечками. Металлическая винтовая лестница ведет на второй этаж.
В дальнем углу, на расставленных полукругом диванах, полулежат девушки в свободных легких платьях, худые, бледные и какие-то измученные. Они вяло глядят на нас и тут же теряют интерес.
Ни дать ни взять баянистки в ауте[1]. Настораживаюсь. Что-то тут нечисто.
С противоположной стороны за высоким бюро стоит длинный нескладный писарчук в смешных окулярах, черном фартуке, черных нарукавниках, бородой веером и усищами-метёлками. Что-то старательно черкает гусиным пером в толстенную книгу.
Он смотрит на нас поверх окуляров, аккуратно кладет перо на подставочку, кашляет в кулачок и, наконец, салютует:
– Чрезвычайно рад приветствовать столь прекрасных гостей в нашей скромной обители! Господин Дантеро! – отвешивает хорошо отработанный поклон. – С вашего позволения, благородная госпожа, я представлюсь – Джанкарло, камердинер господина Илио Буна. – И еще поклон.
Дантеро в ответ сдержанно кланяется, а я просто выпаливаю:
– Хай, глазастик! Я – Лео.
Джанкарло некоторое время недоуменно глядит на меня, но потом приходит в себя.
– Прошу вас, любезнейший Дантеро ван…
– Без фамилий, без титулов, сколько раз напоминать, Джанкарло, – обрывает его красавчик.
«Ага! Красавчик и правда из мажоров!» – думаю.
– Как скажете, милейший господин. Прошу следовать за мной, хозяин вас ожидает. Что касается вашей спутницы… Я надеюсь, благородная госпожа не обидится, если я попрошу ее обождать с полчаса?
– Благородная госпожа не обидится, – милостиво отвечаю я.
– Прекрасно! Тогда, не соблаговолите ли вы присоединится… – он указывает в сторону junkie-girl.
– Не соблаговолю, – отрезаю я. – Это что еще такое? Ты их видел? Сесть рядом с этими чухондрами? Ты за кого меня принимаешь? Я – дама воспитанная, честная и, как ты успел, заметить, благородная!
– Нижайше прошу простить меня, – кланяется Джанкарло. – Моя бестактность непростительна.
– Прощаю, так уж и быть, – говорю и усаживаюсь в громоздкое деревянное кресло рядом с бюро. Даже не кресло, а трон. – Что таращишься? Давай, веди Данте, хозяин ждет.
Джанкарло по-птичьи встряхивается, еще разок кланяется и уходит вместе с красавчиком.
До чего же странный типок, однако!
__________
[1] Баянистки в ауте – наркоманки, употребляющие наркотики внутривенно, и, соответственно, находящиеся в состоянии наркотического опьянения. Ниже: junkie-girl – наркоманки-опиушницы (от англ. junk – рухлядь, отбросы).
Глава 9. Неисповедимы пути
Едва они скрываются, заглядываю в книгу Джанкарло. Бросаю взгляд на девок, но они как были где-то далеко, так там и пребывают. Их можно не опасаться, не спалят.
Как я и ожидала, книга – простой бухучет. Куча цифр, столбцы, инициалы, имена. Среди прочего – соли, сахара, зерна, пива, вина, рыбы, драгоценностей, оружия и так далее, – какие-то н. р. и о. р. Получено столько-то пудов н. р. от Урт. (в скобках несколько минусов и знак вопроса), столько-то пудов н. р. от Шт. (с примечанием: как всегда, втайне от Г. Р. и Бл.), столько-то о. р. от Мист., из них сбыто: К. Т. – столько-то, Г. С. – столько-то.