Понятно, что ничего не понятно. Что такое н. р., о. р.? Точно какое-то вещество. Р. – это не ребис случайно? Или… как там еще философский камень зовется? Ну-ка, Насть, вспоминай википедию! Ребис? Ладно, не будем пока забивать себе голову, полистаем дальше. На предыдущей странице, среди голых цифр, бросаются в глаза полные имена – Гертруда (Лукр.), Герта (Дон.), Сандра (Шанс.). Ага, тут, скорее, речь идет о девственницах, поставляемых извращенцу Буну. А в скобках что? Кто именно поставлял? Кто такой (или такая) Шанс.?
Тут я замечаю спускающегося Джанкарло и шмыгаю обратно в кресло, принимаю скучающий вид. Писарчук, уделив толику своего внимания наркоманкам, возвращается к книге, и, что-то еле слышно бубня, продолжает писанину.
Сосредотачиваюсь на девках. Первоначальное впечатление, что они под мухой, отметаю. Их скорее кумарит, или даже кошмарит. Одна из девушек, высокая, стройная блондинка, с точеным строгим лицом, всё время вскакивает, начинает вроде бы танцевать, но потом ее лицо искажается болью и она валится на диван. Лежит в отключке несколько минут и все повторяется. Остальные лишь постанывают.
Собираюсь было задать прямой вопрос писарчуку, что же с ними такое, потом передумываю. Нет, тут надо быть хитрее. Начнем издалека.
– Джанкарло!
– Да, благородная госпожа?
– А ты откуда, Джанни?
– Э… – смущается писарчук (видно так его еще не звали). – Я из Этнойи, из Казале, если быть точнее, это недалеко от Адортура.
– А я думала, ты итальянец.
– Вы имеете в виду Италто? О, я проживал в этом городишке некоторое время. Благословенный край! А вина! Это, благородная госпожа, волшебство!
«Так, понятно, – размышляю я. – Значит я не в средневековой Европе. За всей этой суетой даже как-то и не подумала о том, где нахожусь. Пагорг, Адортур, Этнойя – таких стран не существует, так? Фэнтези, что ли? Ого! Блин, а хорошо это, или плохо? Наверное плохо, раз баб жгут на кострах как ведьм. Да и не только баб, наверное».
– А что ты там пишешь? – с самым невинным видом интересность я.
– О, это всего лишь книга прихода и расхода. Ничего интересного. Моя обязанность как камердинера, видите ли, вести строгий учет.
– Вы купцы, что ли?
– Да, в некотором роде. «Артель Буна», так зовется наше предприятие.
– А по синим рожам в таверне и по мордоворотам во дворе не скажешь, что купцы.
– Во дворе – наша личная охрана. Обозы, благородная госпожа, требуют охраны. Окрестности кишат разбойниками, знаете ли.
– Это да…
– А в «Кормчем» – всего лишь посетители. Если вы заметили, район…
– Дыра, понимаю.
– Кхм, как-то так.
– Хорошо, Джанни, – говорю я, вперившись в писарчука. – А с ними что? – показываю на бедняжек.
Писарчук сначала краснеет, потом кашляет, и в заключении, скорчив недовольную мину, сухо отвечает:
– Это гостьи нашего хозяина.
– Они явно не в адеквате.
– В чем, простите?
– Ну, не в себе. Судя по-всему, им нехорошо.
– О, можете не беспокоится за их здоровье! Всего лишь побочное действие некоторых лекарств. Ничего страшного, уверяю вас, ничего!
– Что-то не верится.
– Заверяю вас, для беспокойства нет никаких поводов.
В общем, чего-то более вразумительного от глазастого усатого бородатого писарчука добиться не удается. О чем его не спрашиваю, все время уходит от ответа. Скользкий тип.
Минут сорок спустя является Дантеро. Вытирает руки о тряпку.
– Ну как? – спрашиваю.
– Что именно? – немного раздраженно интересуется он.
– Не знаю.
– Бун ожидает, Лео. Джанкарло тебя представит.
– Ты уходишь?
– Да, а что?
– Оставишь меня здесь вот так, совсем одну?
Дантеро на минутку теряется, но потом отвечает:
– У меня дела, Лео. Мне некогда с тобой…
– А почему не «милая Лео»? Ты что, обиделся?
– Нет, с чего ты взяла?
С минуту пристально гляжу на него. Он не выдерживает и отводит глаза.
– Ладно, иди, – внезапно говорю я. – Иди, что встал?
Вот так надо сбивать их с толку! Думает, красавчик, где промахнулся. Знаю я таких – оставаясь одни, они начинают сами себе воображать, что вот она – вертихвостка, никакого уважения, и коробочку выкинула и то сделала не так, и это, но стоит сказать пару слов, при этом эдак очаровательно-обиженно закусив губку, и всё – парнишка в твоем распоряжении. Я сразу поняла, что Данте запал на меня. Кроме смазливой мордашки, у него хоть в голове более-менее порядок. Нельзя, чтобы с крючка соскочил. И не соскочит, не сомневайтесь. И потом – он что это удумал? Бросить меня здесь одну на съедение этим людоедам? Ни фига подобного!