– Да не буйствуй ты, горе-воздыхатель, – успокаиваю его. – Ну потискал он меня, и что? Думаю, он не специально.
– Так он же прямо… – кипятится Чош. – Ты бы видела его харю!
– Всё, остынь, – говорю ему и оборачиваюсь к пострадавшему. – Ты как? Сильно язык прикусил?
– Жить буду, – последовал лаконичный ответ.
– Вот тут вам, мальчики, урок, – обращаюсь ко всем. – Вот так вести себя, как мой ласковый зверь, – глажу Чоша по лысине, – не надо. Любая тренировка предполагает такие случаи. Вы должны понимать, что не всегда получается следить за собой. Иногда, в запале, можно и переусердствовать. Поэтому сохраняйте спокойствие. А то передеретесь еще.
Возвращаюсь в бордель никакая. Понежившись в ванне, если можно так назвать протекающую, между прочим, кадку, ужинаю и укладываюсь спать.
Утром – всё заново, с повтором на третий день. С удовольствием отмечаю прогресс. Хоть и небольшой. Зато мальчики меня определенно зауважали. Особенно нравятся наши учебные бои. Толкают, пихают друг дружку с задором медвежат. Замечаю, кстати, что Пегий не присоединяется к тренировкам. Когда я у них об этом спрашиваю, все так и машут руками: «Нет, только не Пегий! Что угодно, только не его, ради бога!» Что с ним не так, спросить как-то не решаюсь, а то пойдут разговоры о его пегом достоинстве или о чем похуже.
Пробежки уже растягиваются до получаса, а то и больше. Меняем маршруты. Завернули как-то на речной порт, очень оживленный даже в такую рань. Река Паг довольно большая, а у города разливается в небольшое озерцо. Такое разнообразие лодочек, баркасов, корабликов надо видеть. А от царящих тут запахов меня чуть не выворачивает наизнанку. Никак не могу привыкнуть к повсеместному зловонию.
Толпы бедняков в просмоленных отрепьях с обтерханными краями под присмотром преувеличенно грозных надсмотрщиков и писцов, важно черкающих перьями по дощечкам, таскают на себе тюки с тканями и шелками, волочат на скрипучих тележках ящики всех размеров – от мала до велика, – складывая всё в ангарах. Кажется, в одном из таких я проломила крышу.
Жаль фотика нет. Такую аутентичность ни в каком кино не изобразить.
Всё это время Бун появлялся лишь изредка. Иногда наблюдал за нами, но особо на контакт не шел, хотя сохранял нарочитую любезность. На вопрос, что там с Лисом, каждый раз отвечает:
– Пока ничего, Лео. Единственное – он в каменоломнях, но не на работах, а в гостит у Блуда.
– Я так понимаю, это не совсем добрая весть?
– Ты правильно понимаешь. Хотя, что гнуть спину в шахтах, что услаждать слух Блуда… И так и так несладко. Если речь заходит о Блуде, то единственная добрая весть, Лео, это – свобода.
Да, уже наслышана об этом самом Блуде. Редкостный псих – это если коротко. Мы с ним еще познакомимся.
На четвертый день выдался выходной. Чош, которого я, к его вящему неудовольствию, переименовала в Чехонте, предупредил, что банда отправляется на задание. «Обозы сопровождать. Может нас не будет пару дней», – подмигнув, шепнул он. «Обозы с н. р. от Шт. втайне от Г. Р. и Бл., или всего лишь от Урт.»? – чуть было не спросила я, но вовремя удержалась. Язык твой, Настюха, враг твой!
Что делать-то? Предполагается унылый денек в компании падших женщин. Подумываю уже раскупорить отменное дукгорское, чтоб приглушить растущую тоску по дому, полакомится ягнячьими ребрышками в компании Лизки и Сандры, как вдруг обозначается мой красавчик. В плаще, почему-то застегнутом на все пуговицы.
– Я слышал, ты сегодня свободна? – интересуется Дантеро.
– Да, а что? – отвечаю я, а сама так и замираю. Ох, подруженька, тоска-то у тебя не только по дому! Если честно, с того памятного дня, когда мы успели попасть в засаду несчастного Кромты, погостить у вампира и побрехать так, словно женаты уже не первый год, я с ним не виделась. Начала уже подумывать, что забыл про меня.
– Приглашаю тебя на свидание, – говорит он.
– Да ты что? Серьезно?
– Ты против?
– Нет, конечно. Пошли. А то я тут со скуки подохну.
И надеваю камзол, хватаю рапиру и…
– Постой, ты куда? – интересуется красавчик, а глазки его так и смеются. За его спиной мадам Лизэ и Сандра тоже тихонько хихикают. Дантеро снимает плащ, а под ним – простой, но элегантный синий бархатный дублет с рукавами-буф, черные шоссы, всячески подчеркивавшие его рельефные икры, замшевые туфли, вместо разбойничьего фальшиона – короткая шпага. Лизэ протягивает ему аккуратный бархатный берет снебольшим пером. Ну принц! И этот принц глядит на меня: – Ты куда собралась в таком виде? Я тебя на свидание приглашаю, а не в логово к разбойникам.