– Богохульство! – вопиет шаловливый священнослужитель, побагровев до самых кончиков редких седых волос на покрытой пигментами круглой, как мячик, башке. – Богохульство! Сжечь! Сжечь!..
– Да ну тебя!
– Это как есть богохульство!
– Закрой рот, утомил, в самом-то деле, – отмахивается от него, как от назойливого насекомого, князь. – Молодец, дурак! Давно так не веселился, остроумно. А что насчет богохульства… А богохульство вот оно! – Эгельберт указывает на все ещё находящуюся без сознания девицу, над которой склонился какой-то мужик. И он не то делает ей искусственное дыхание, не то целует. – Эй! Паскаль! Ты ли это?
В ответ раздается чмоканье.
– Ты что делаешь с Матильдой?
Паскаль поднимает голову. Тот же совершенно обезумевший вид, как и у Анри. Слизывает кровь с губ.
– Ты чего делаешь, я спрашиваю? С тобой всё в порядке?
Паскаль приходит в себя, и, коснувшись своих окровавленных губ, лопочет:
– Простите, я хотел это… вытереть кровь с лица Матильды.
– Вытереть кровь? Языком, что ли?
– Платочка не нашлось под рукой.
– А в ее руке что?
Матильда, сжимая платочек, открывает глаза и видит склоненного над собой парня со рта которого стекает кровь, снова визжит и снова отключается.
– Вот что ты за человек такой, Паскаль? – хмурится князь. – Кто-нибудь! Помогите же ей. И дайте Паскалю воды – он тоже что-то сам не свой. А мы продолжим. Итак, я пообещал показать вам нечто гораздо более занимательное, нежели те унылые развлечения, кои нам предлагает наш гостеприимный хозяин. Это, – трам-тарарам!.. Эй, музыканты? Вы что, заснули? Фанфары! Где фанфары? Трам-тарарам, я сказал! Громче!
Музыканты покорно выдают нечто гимноподобное, подходит слуга и подает князю не что-нибудь, а мой собственный рюкзачок, который я приобрела полгодика назад в одном из маркетплейсов. Блин, двадцать пять косарей отвалила. Чисто брендовый. Из коричневой кожи, с заклепочками, класс.
– Сие, – демонстрируя рюкзак, говорит князь, – совершенно точно принадлежало нашей ведьме. Невероятные невообразимые колдовские вещи прямиком из геены огненной! Только гляньте! – Эгельберт запускает во внутрь руку и выуживает оттуда мою пудреницу, губную помаду, косметичку, зеркальце.
– Это и правда твое? – шепотом интересуется Дантеро.
– Да, – негодуя, отвечаю я.
– Странные какие-то штуки.
– Это дамские «штуки». У нас… в Мидланде такие делают. И ничего колдовского в них нет, надеюсь ты это понимаешь.
Моя косметика начинает ходит по рукам.
– Что это, что это такое? – покатились вопросы. Народ рассматривает мои личные вещи с таким страхом, словно они вот-вот рванут.
– Моя дражайшая супруга Алия предположила, – говорит, довольный произведенным эффектом, Эгельберт, – что это – предметы ухода. Благодаря этим воистину дьявольским предметам, ведьма – наверняка от рождения страшная, с бородавками на носу и прочими неприятностями, – наводила красоту, чтобы охмурять добропорядочных граждан. Так, ваше преосвященство?
Дигник Утт, стоя на коленях, громогласно молится:
– Да снизошли на меня, отче Таб, свою благодать и избави мя от ереси и всяческого колдовства и наваждения!
– А вот еще донельзя странная штука, – продолжает князь. – Я назвал ее «табличка для вызова духов». – С этими словами Эгельберт достает мой смартфон. Надо же, не сдох. Немного покоцан, но он же ударопрочный и водонепроницаемый, что ему будет.
– Осторожней, Эгиль, – говорит Алия. – Может не надо играть с такими вещами? Может, в огонь эту нечисть?
Но князь не обращает внимания на княгиню.
– Тут сбоку, – забавляется он, – есть какие-то странные выступы, нажав на кои, табличка освещается магическим светом и начинает показывать колдовские руны и значки. И эти руны и значки отзываются, если на них нажать! Представляете? Вот, поглядите! Глядите, глядите, не бойтесь! С нами его преосвященство, отмолит, если что. Так, руками не трогать! Не трогать, я сказал! Я лучше сам. Вот сейчас я нажму на табличку… например, на вот этот маленький значочек. Опа! Картинка сменилась. Сейчас показывает какие-то мелкие надписи, махохонькие картинки. Наверняка, какие-нибудь гнусности или способы вызова демонов. Или это... как вы там говорили, ваше преосвященство? Как правильно лобызать зад безглазому, вот! О, гляньте-ка, гляньте!
Князь показывает всем интерфейс моего плеера. Представьте себе, этот пустобрех влез в мой плейлист. Прищуриваюсь: кажется, заряда осталось процентов на двадцать пять. Живучий китаец оказался.
Публика таращит глаза. Публика охает, ахает, вздыхает, шепчет молитвы.