Виктория Эл. Зови меня Шинигами–2
Любят не того, кто возбуждает, а того, за кого страшно…
Глава 1. Действительно живой
‒ И что дальше, Кайдаш? ‒ прозвучал вопрос.
Голос сердитый, раздражённый, нетерпеливый. Ждёт ответа. Подробного и обязательно обнадёживающего. Точного рецепта, позволяющего удачно разрешить проблему. Но Кайдаш пожал плечами и ответил не менее сердито и раздражённо:
‒ А я откуда знаю! Вам же понадобилось его возвращать. Не мне. Вот и думайте сами.
Произнёс, отвернулся и с силой стиснул зубы. Потому что прекрасно знал, что они способны придумать, дозволь им решать самим.
Не заморачиваясь, самое простое – в расход. Но сначала прикинут, какую можно извлечь пользу напоследок, чтобы хоть как-то оправдать затраченные средства и усилия. А при том, что никаких действий однозначно не добиться…
Не хочется строить предположения дальше.
‒ Ты бы, конечно, его отпустил? ‒ в голосе появились сарказм и, одновременно, угроза.
‒ Я и отпустил уже, ‒ невозмутимо сообщил Кайдаш.
Нарочно. Со злорадством отметил, как вытянулось и исказилось лицо собеседника. Но тут же осознал, что ведёт себя по-детски, что подобная мелкая месть слишком глупа и совершенно бессмысленна, поэтому добавил:
‒ В прошлый раз.
Собеседник громко выдохнул, спустил распиравший изнутри пар недовольства, возмущения и, возможно, даже ненависти, и попытался прожечь взглядом.
Они никогда не ладили, хотя занимали почти одинаковые должности ‒ руководили проектом. Да, почти одинаковые. Полномочия-то имели разные.
Кайдаш ‒ всего лишь учёный. Хотя и довольно необычный. Соединяющий в себе и в своей работе, казалось бы, несоединимое: официальную науку и магию. Вот к нему и прислушивались только тогда, когда дело касалось исключительно науки и магии. Он и сам понимал, что в действительности являлся не столько руководителем, сколько старшим исполнителем, что от него тоже многое скрывали. Настоящей полнотой и власти, и информации обладал только Полковник.
У того, конечно, помимо звания были фамилия, имя и отчество, но Кайдаш не любил их произносить.
Тоже, наверное, ребячество. Глупость. Ещё одна мелкая, недостойная месть. И что?
В разговорах старательно обходился без обращений, а во всех прочих случаях произносил с возникающим самим по себе лёгким пренебрежением: «Полковник».
Полковник перестал буравить Кайдаша взглядом, как-то вдруг расслабился, хмыкнул, проговорил весьма миролюбиво:
‒ Знаешь, а может это и к лучшему. ‒ Даже улыбнулся уголками губ, заметив удивление в глазах Кайдаша. ‒ Ну… ‒ выдержал намеренную паузу, ‒ что ты его отпустил… в прошлый раз. Теперь у парня большой опыт работы, ‒ ещё раз хмыкнул, насмешливо, ‒ «в полевых условиях». Цены ему нет. Только бы расшевелить его теперь.
Его поддельное добродушие и весёлость разозлили Кайдаша, хотя он и старался держать эмоции при себе, не реагировать слишком бурно. Но тут зацепила фраза, про «цены нет», и получилось слишком жёстко и колюче, словно не говорил, а выцарапывал гвоздём по металлу.
‒ Его планируют продать?
Полковник поджал губы, приподнял брови и развёл руками.
‒ Пока точно «нет». Можно сказать, на данный момент он у нас единственный завершённый образец. Не идеальный, конечно. Идеального-то мы по его вине лишились.
‒ По его вине? ‒ повторил Кайдаш, теперь уже не сумев скрыть негодования.
‒ Ну ты не цепляйся к словам-то. ‒ Прямо сейчас Полковник не улыбался, но по обычно несвойственному ему благодушному выражению лица становилось понятно, он упивался этими дурацкими подколками и шуточками, задевающими Кайдаша. ‒ Лучше приведи его в рабочее состояние. Где там у него кнопочка «включение»? Куда ты приделал?
И, показалось, сейчас даже снисходительно похлопает по плечу. Но каждый новый хлопок будет всё сильнее. Так постепенно и вколотит Кайдаша в пол. Чтобы не высовывался. Чтобы знал своё место.
Кайдаш знал и без подсказок. Поэтому не предупреждая, не прощаясь, взял и развернулся, зашагал по коридору. Хотя и получилось, будто стремглав побежал выполнять распоряжение Полковника. Да и ладно!
Сканер считал отпечатки пальцев, система проверила допуск, в стене что-то тихо щёлкнуло, и дверь приоткрылась. Кайдаш толкнул её, вошёл внутрь сектора. Прежде чем попасть в нужное помещение, придётся засвидетельствовать свою личность ещё пару раз.
Это прикладывание ладони к стеклу сканера почему-то ассоциировалось не со строгостью пропускной системы, а с мелодраматическими моментами в фильмах. И Кайдаш опять почувствовал раздражение. А ещё неожиданно защемило в груди.