По уже устоявшемуся обычаю вызов переадресовали Шепард через цепочку квантовых коммуникаторов. Канал оставили специально зауженным, чтобы избежать всяких побочных воздействий, но, похоже, необходимости в этом не было — Катализатор передавал только «честный» голос и статичную картинку солидного мужчины средних лет, с лёгкой сединой на висках. Для ответа коммандер ограничилась и вовсе одним голосом.
— Уничтожение Цитадели ничего не изменит. — Начал искин ровным и спокойным голосом, приятно отличающимся от угроз Назары. — Цикл продолжится. Для следующего Цикла будет построена новая Цитадель. Так уже было.
— Не будет никакого следующего Цикла. — Как-то удивительно равнодушно отмахнулась Джейн. — После Цитадели мы займёмся остатками Жнецов, флот будет готов через полгода.
От этого заявления мне стало сильно не по себе — какой флот? какие полгода? ПОЧЕМУ Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ? Судя по… донельзя удивлённым, чтобы не использовать более сильные слова, лицам — я не одинок в своих чувствах, это радует.
— Можешь сэкономить нам немного времени и отключиться самостоятельно. А можешь и не отключаться — это ничего не изменит. — И она царственным жестом прервала соединение.
— Какой флот? — Кажется, спросили вообще все, кто имел хоть какой-то доступ к разговору.
— Никакой. — По-прежнему равнодушно пожала плечами первый спектр человечества. — Это был блеф, пусть понервничают.
— Шепард-коммандер, Старым Машинам достоверно известны промышленные возможности этого Цикла. Построить за половину стандартного галактического года достаточный для их уничтожения флот совершенно невозможно. — Абсолютно логично возразил Легион.
— Именно в этом и заключается концепция блефа: убедить оппонента, будто он не знает чего-то критически важного. — Объяснил я синтетику по приватному каналу, чтобы не мешать остальным. — Никто и никогда не может считать, что знает всё. Цель блефа — заставить противника сменить текущую схему действий. В случае с органиками это приводит к отказу от хорошо проработанного плана в пользу импровизации, в которой гораздо проще найти слабое место. В нашем случае польза менее очевидна. Если Жнецы решат, что мы успешно адаптировались к спровоцированному ими кризису и любым образом изменят характер своих действий — мы сможем вычислить и нейтрализовать большинство их агентов, что радикально улучшит наш контроль над ситуацией. Совсем ничего не делать они тоже не смогут: сколь ни ничтожна вероятность того, что Шепард сказала правду, им придётся её учесть и подготовить запасной план — то есть, отвлечь ресурсы от основного сценария, что нам однозначно на руку. Разумеется, выигрыш во всех случаях мизерный, но нам-то он вообще ничего не стоит. Но даже если Жнецы действительно вообще ничего делать не станут — мы ничего не потеряем… потому что особо нечего уже терять. — Мрачно закончил я ликбез.
— Дезинформация. Концепция принята. — После небольших поисков в сети сообщил наш личный посол Общности. — Требуется корректировка алгоритмов оценки достоверности информации.
Через сутки Катализатор снова вышел на связь, но на этот раз вызов перехватил я, чтобы никого не отвлекать на такие мелочи. Допуская вероятность второй попытки договориться, я много раздумывал над линией разговора… а потом решил брать пример с коммандер.
— Ты — ошибка Левиафанов. — Сообщил я ему, даже не открывая канал приёма. — Ты будешь исправлен.
Больше связаться с нами он не пытался, а через девятнадцать дней в мощнейшем взрыве Арктур превратился в нейтронную звезду, напрочь лишённую каких бы то ни было спутников… и даже облака Оорта не наблюдалось.
Тем временем общую мрачность всегалактического кошмара потихоньку начали разбавлять добрые вести. Саларианцы более-менее стабилизировали свою политическую ситуацию и, восприняв придуманное мною «невозможное» стрелковое оружие как личный вызов всей расе, создали полную линейку — включая суперкомпактные модели для спецслужб. На этом, однако, они не остановились: использовав нашу совместную с гетами модель биотики они объединили сингулярность и рывок в единый импульсный маневровый привод, способный буквально за миллисекунду «выдернуть» корабль с текущей позиции на пару сотен метров вбок, при этом изменив вектор скорости на сравнительно безобидные десять-двадцать километров в секунду, приблизившись к пониманию работы ретрансляторов. Работы над безынерционным приводом велись уже какое-то время, но характеристики оставляли желать много лучшего — пока не появилась возможность действительно интенсивного охлаждения компонентов… правда, с ростом массы и размеров корабля эффективность привода падала просто трагически.