Тесть сдвинул шапку на затылок, почесал вспотевший лоб от костра…
— Прав, конечно, ты всегда прав. Мозги мне только запудрил и все. Ладно, заливай костер, спать пойдем.
Яковлев устроился на топчане и долго не засыпал, все думал о сказанном зятем. Верил он ему безоговорочно, но и не понимал. Вроде бы ответил он на вопросы, но путаницы в голове появилось еще больше. А главного ответа — когда на деревню обратят внимание, он так и не получил.
Михайлов тоже заснул не сразу. Для себя он считал однозначным лишь один ответ — монарх, давший место анархии, и есть главнюк. Потом уже появился Ельцин со своими перегибами, страной стало управлять сложнее.
Меняются времена, эпохи, люди… Стали обращать внимание на деревню, но на инициативную, не на окраине, а в середине периферии. Правило никогда не менялось — деньги к деньгам.
Возрождать надо Михайловку и реальные мысли летали, кружились по зимовью в глубокой тайге.
Утром проснулись мужики под впечатлением вечернего разговора с двояким настроением — прелестная природа: тайга, кедрач и тяжесть развалившейся деревни. Перекидывались короткими фразами — дай, налей, еще будешь? Перекусили, попили чай и принялись за дело. До обеда били шишку, после обеда мололи, получая чистый орех. Пробыли в кедраче еще два дня и стали возвращаться.
Рюкзаки и ружья на плечи, топоры за пояс, на тележку погрузили два мешка чистого ореха, привязали, чтобы не упали по дороге от тряски. Михайлов катил ее легко, слегка придерживая и направляя. Слава Богу, под горку, не надо тянуть за собой с усилием, упираясь, как бурлаки.
Первыми домой прибежали собаки, оповестили хозяек о прибытии. Нина Павловна со Светланой побежали на реку встречать. Радостные и довольные обнимали мужей, словно их не четыре дня не было, а целый год. Развезли кули по домам, собрались на ужин у Яковлевых.
Женщины быстро собрали на стол, поставили бутылку самогонки, не грех выпить по сто грамм за прибытие.
— В деревне мы со Светланой остались и тетка Матрена, как одиночка, остальные все в орешник ушли, — рассказывала Нина Павловна за ужином, — выкопали картошку в первых числах и подались сразу. Парами ушли — мужик колотит, жена собирает. Тебя, Борис, хвалили, что даешь возможность заработать немного. Это они про твой уговор с Пономарем, всегда приятно слышать, когда зятя хвалят, — улыбнулась Нина Павловна. — К выборам вернутся, кулей по пять притащат, проголосуют, как ты сказал, и опять в кедрач. Еще кулей по пять набьют и остынут, плюсом себе кулек на зиму. Я только не пойму, Борис, почему ты не хочешь добыть орех на продажу, разве лишними деньги бывают?
Михайлов посмотрел на стограммовые граненые стаканчики на столе. У женщин наполовину полные, у него с тестем пустые, налил себе и ему, пододвинул бутылку Светлане.
— Все, убери от соблазна со стола, нам хватит с отцом. — Стал отвечать на вопрос. — Деньги лишними не бывают, это верно. У меня более масштабные задумки. С Пономаревым мы эту осень и зиму пообщаемся, я дал слово и его сдержу. Хотя… надо подумать.
Он встал и вышел на крыльцо покурить. Следом присел тесть, спросил:
— О чем задумался?
— Подожди, отец, помолчи немного, надо кое-что в уме просчитать, извини.
Он пожал плечами, надо, так надо, курил молча, видимо, стараясь угадать мысли зятя. Бросил докуренную сигарету в банку, теперь он тоже, по примеру, не раскидывал «бычки» где попало.
Михайлов размышлял недолго, вернулся за стол, начал с вопросов:
— Сколько шкурок соболя добывает охотник за сезон в среднем?
— Годы разные, Борис, как и удача охотника, здесь нет однозначного ответа, — пояснил тесть.
— И все-таки? — настаивал Михайлов.
— Все-таки… от десяти до сорока, у каждого по-разному получается. Выходит в среднем по двадцать пять.
— По какой цене вы шкурки сдаете?
— По тысяче принимают в районе, — ответил Яковлев, — здесь за пятьсот примут, но на это никто не согласен. Каждый в район пёхом ходит со своими шкурками.
— Это даже не грабеж, а полная обдираловка, — усмехнулся Михайлов, — кто шкурки умеет выделывать?
— Ты че, Борис? — не понял его тесть, — это же деревня, здесь все умеют.
— А килограмм ореха почем?
— Двадцать пять за кило… нормально.
Светлана уже давно смекнула, что Борис задает вопросы не просто так, но пока еще не улавливала смыслового направления. В своей уверенности, что он снова выдаст нечто «космическое», не сомневалась. Ждала исходя с нетерпением и улыбкой.
— Клуб стоит вроде бы целый и окна не выбиты… не подгнил сруб? — продолжал спрашивать Михайлов.