— Как я рожать буду?..
— Как все, — улыбнулся Михайлов, — другого способа еще не изобрели. С тещей роды и примем, не переживай.
— Неудобно…
— В городах наоборот мужей приглашают, чтобы видели и понимали, а ты неудобно. Я не только муж, но и врач еще, поэтому никаких отговорок. Пойду, покурю на крылечке и спать будем ложиться тоже.
Медвежьего мяса положили в ледник килограмм двести пятьдесят. Если еще лося добыть на триста-четыреста — куда столько мяса девать, рассуждал Борис? Он вспомнил, что Светлана каждый день варила большую кастрюлю, треть съедали сами, не более, остальное отдавали собакам и сырым еще прикармливали. Собаки — вот кто основной потребитель, улыбнулся он, гладя подошедшего Соболя. Лайка — не найти лучшей собаки для этого края. Морозы выдерживает, прекрасно идет на зверя. На медведя тренируют по-особому. Лайки крутят медведя, пытаясь схватить за задние ноги, он вертится, стараясь ударить лапой. Это называют удержанием, когда охотник подходит на расстояние прямого выстрела, не далее двадцати метров, собаки начинают его поднимать. Одна лайка чуть отбегает от медвежьей морды, чтобы лапой он ее не достал и начинает прыгать вверх, медведь встает и охотник стреляет ему в сердце с близкого расстояния. Опасное занятие, но охота на лося еще опаснее, случаев гибели охотника от сохатого гораздо больше, чем от медведя. Наверное, еще и потому, что не воспринимают рогатого зверя достаточно серьезно. Волки, выследив и преследуя лося, стараются загнать его в чащу, где нет свободы передвижения по сторонам. Сохатый, уходя от погони в густой лес, совершает большую ошибку, которая стоит ему жизни. Иногда он вообще не может повернуться и ударить копытом, волкам остается лишь ждать, когда он истечет кровью из перекушенных крупных артерий.
Михайлов нежно потрепал Соболя рукой, он взял его еще летом щенком, теперь он подрос, но еще не вошел в полную силу. Борис смастерил ему из досок собственный маленький домик во дворе, и лайка прекрасно переносила в нем морозы.
Мясо медведя полезное, но на любителя, со специфичным привкусом, нечто среднее между свининой и курицей. Михайлов предпочитал сохатину, запасы которой кончились. С рассветом Борис с тестем двинулись в другую сторону от деревни на более равнинную местность со смешанным лесом и несколькими заболоченными озерками.
Летом там стреляли уток. Охотник пристраивался на бережке и ждал. Садилась стайка уток, подплывала поближе, чтобы можно было достать вагой, выбирался момент, когда головы сходились на одной линии — выстрел дробью. Обычно вытаскивали из воды сразу две-три утки и уходили домой. Борис терпеть не мог дикого утиного мяса, казалось, что оно пахло болотом или еще чем-то отвратительным.
Лоси как раз предпочитали смешанный лес с водоемами, это их любимые места обитания. Туда и направлялись Михайлов с тестем на снегоходе, оставив собак дома. Периодически останавливались на вершинах небольших холмов, осматривали территорию в бинокль — пока все пусто. На следующей вершине осмотрелись снова, Борис ничего не увидел, но тесть глянул назад, примерно на сорок пять градусов, и заметил красавца.
— Быстро едет, — шепотом произнес он, указывая рукой в сторону лося, — волки гонят. Разворачивай Буран и гони на край вон той поляны, — он снова указал рукой, — там перехватим.
— Он же услышит мотор, свернет, — возразил Борис.
— Лось на снегоход не среагирует, не спорь, езжай быстрее, — ответил тесть.
Михайлов повернул наискосок обратно, прибавил газу, пошел на максимально возможной скорости в лесу. На краю поляны встали за деревьями, приготовили ружья. Яковлев прошептал:
— Когда выскочит на поляну, подожди, не стреляй сразу, пусть до середины дойдет, это метров сто будет от нас, для карабина в самый раз, из моего не достать. Он прямо пойдет, мордой на нас, стреляй в грудь, в область сердца, в голову не целься. Если повернет — стреляй по лопаткам.
Михайлов кивнул головой, загнал патрон в патронник. Лось выскочил на поляну, шел крупным махом, фыркая паром из ноздрей. Даже Борис, не имеющий опыта, понял, что сохатый устал, видимо, волки гнали его уже давно.
Михайлов прицелился, лось уже был на середине и приближался, но он не стрелял — мешала опущенная вниз морда животного. Сто метров, восемьдесят, шестьдесят… напряжение возрастало и тесть стал уже поднимать свое ружье для стрельбы. Лось чуть поворачивает голову — выстрел… по инерции он пролетает еще несколько метров и зарывается головой в снег, пропахивая несколько метров своей тушей.
Борис только теперь увидел стаю гонящихся за сохатым волков. Выстрел, второй, третий… Волки кинулись обратно, но три серых тушки остались лежать на снегу. Он вышел из-за дерева, но тесть остановил его.