— Раньше мы никогда мех не выделывали, для себя только, — заговорила тетка Матрена, — зачем это все Михайлову?
— Тебе деньги не нужны? — ответила вопросом Василиса.
— Я же не про это.
— Выделанные шкурки стоят дороже, тем более, что он их в город повезет.
— Почем в городе? — спросила Матрена.
Василиса пожала плечами.
— Не знаю, мне все равно.
— Михайлов, наверно, хорошо заработает, если нам такие деньжищи платит. Я двадцать пять тысяч отродясь в руках не держала.
— Матрена, — усмехнулась Василиса, — ты чужие деньги не считай. Получишь свои и радуйся, а то бы сидела просто так всю зиму.
— Я радуюсь, но все-таки интересно, — не унималась Матрена.
— Сходи к Михайлову и спроси, если интересно.
— Не, страшно. А твой летчик сколько денег получает?
— Матрена!.. — Василиса поставила руки на бедра, — мои все на кладбище лежат или забыла? Возьми терку и чеши об нее язык, если хочется, а ерунды не болтай — говорилку отрежу.
Дальше работали молча. Тетка Матрена сопела что-то там про себя, но вслух ничего не говорила. Брала вымоченную шкурку, натягивала ее на деревянную правилку и скоблила тупым специальным ножиком, замачивала в мыльной воде, стирала и принималась за пикелевание в растворе уксусной эссенции и соли. Василиса сушила их, отминала, проводила нейтрализацию в растворе гипосульфита, затем прополаскивала, дубила, жировала и окончательно отминала.
Процесс трудоемкий и по времени затяжной, но ничего не поделать.
Мороз немного отпустил, и температура установилась на несколько дней в пределах двадцати градусов. Михайлов с тестем собирались в лес, настала пора заготовить бревна для сруба. Но уехать так и не получилось, неожиданно нагрянул Пономарев.
Михайлов ожидал его приезда с поздравлениями перед Новым Годом. Все-таки стал директором судостроительного завода, но он так и не появился. Почему приехал сейчас? Видимо, нужда заставила пробиваться сквозь снежные заносы на дороге, которой не было видно совсем.
Пономарь осунулся, похудел, под глазами появилась синева от недосыпания и усталости. Несладка директорская жизнь и Михайлов уже понял причину приезда — станет жаловаться и ждать совета. Он зашел, поздоровался без привычной угодливости, радости или страха в глазах, передал пакет с подарками, пояснив, что лучше поздно, чем никогда. Присел на предложенный стул за столом, отказался от чая и перешел сразу к делу:
— Извините, Борис Николаевич, за нежданный приезд — жизнь заставила, не стану скрывать.
— Я внимательно слушаю, Ефим Захарович, — ответил Михайлов, не удивляясь.
— Завод, практически, банкрот на данное время. Кузнецов присвоил себе около пятисот миллионов и пытался скрыться, но вовремя задержан и арестован. Мало того, он еще и по-другому нагадил, сообщив заказчикам о предстоящем банкротстве. В результате заказов нет, денег нет, завод стоит, рабочие возмущаются. Им сложно объяснить, что это не моя вина, им зарплата нужна, а не пояснения.
— Понятно. Что Кузнецов на следствии говорит — собирается возвращать деньги? — спросил Борис.
— Какие деньги? Он вообще дурачка включил и отрицает очевидное. Наверное, хочет, как Ходорковский, отсидеть и потом жить припеваючи.
— Да, я смотрел пресс-конференцию Президента, ему как раз задали вопрос — не жалеет ли он, что помиловал этого типа? Ответ, конечно, правильный был, осужденный ссылался на больную мать, т. д. и т. п. Но у меня свое мнение по этому поводу. Зачем давать какой-то конкретный срок? Верни все деньги и гуляй себе на здоровье. Без денег он бы и за границу не поехал, что ему там делать — посуду мыть или таксистом работать? Такие, как Ходорковский, потери всех наворованных денег боятся больше срока.
— Вы хотите сказать?..
— Абсолютно верно, дай понять Кузе, что не стоит доводить процесс до большого срока, условия в камере обеспечь соответствующие, у тебя такие ресурсы есть. Он завод и рабочих поимел, вот и пусть его там тоже имеют. Полагаю, что ты вполне можешь с ним договориться и деньги вернуть.
— Да, я тоже думал об этом, но все не вернет, согласится на часть, — пояснил Пономарев.
— Ты сразу ему скажи — или все, или ничего. Пообещай условный срок. Он откажется, а через несколько дней ответит. Знаешь, как?
— Согласится?
— Конечно, — улыбнулся Михайлов, — ответит ку-ка-ре-ку-да. Мне лично таких не жалко.
Пономарев даже не улыбнулся и не засмеялся, видимо, ситуация его конкретно достала.